— Да, — выдохнула Дана всё ещё глядя на пятизначную цифру. Девушка видела перед собой не купюры — перед ней стояло лицо улыбающегося брата, его бледное лицо с запавшими глазами и исхудавшие плечи. Она знала ради кого идёт на столь непомерные и отвратительные жертвы.
— Вы разве не спросите меня, мистер Саттон о моей специализации? Вдруг я простая официантка из пригорода?
— Мы поговорим об этом. Прямо сейчас. Я буду задавать вопросы — ты честно отвечать. Позже эту информацию тщательно перепроверят, — собранно и отрывисто бросил он, преобразившись из искусителя в делового босса.
Дану злило, что он держится с ней так уверенно с хозяйской властностью, фактически покупая её с потрохами. — Может, пересядем на диван, или разделяющий нас стол вселяет в тебя больше уверенности?
— Вы просто видите меня насквозь, — выдавив саркастическую улыбку, Дана уселась обратно на стул. Небольшое расстояние всё-таки спасало её психику.
— Итак. Ваш, возраст мисс Вилар, близкие родственники, перенесённые заболевания, судимости, образование, места работы и дата последнего занятия сексом? — бесстрастно произнес он, буравя взглядом девушку.
— Мне 24 года, из близких у меня только младший брат Алекс Вилар, я не привлекалась, потому что у меня не было времени на всякие глупости, — так же по-деловому ответила Дана. — Я изучала менеджмент в колледже, пока мне не пришлось его бросить из-за гибели родителей. Я работала аниматором, официанткой, няней, менеджером, курьером и администратором, часто совмещая несколько работ одновременно. Несколько раз мне повезло болеть гриппом, в детстве я ломала ногу, а так здорова как лошадь. Никаких венерических либо хронических заболеваний. Последний секс … сейчас вспомню … это было два года назад.
Пристальный взгляд Рика Саттона стал недоверчивым. Последнему утверждению девушки он верил явно мало.
— А вы постарайтесь проверить и эту информацию, мистер Саттон, два года без полового контакта — это же так неестественно, я точно вруша. В ваших требованиях к соискательнице не прозвучало такого как — чувство юмора. Вам не нравятся девушки понимающие шутки?
Кривя улыбку, он нарочито и с вызовом проигнорировал вопрос. Они смотрели друг на друга, словно между ними шла некая психологическая игра.
— Ты даже не представляешь, Дана, как мне подходит совокупность твоего прошлого опыта. А теперь постарайся ответить на следующие вопросы со всей серьёзностью. Ты согласна поставить наши деловые отношения выше своей личной жизни? Ведь подписав контракт, ты обязуешься не вступать в половые отношения ни с кем другим.
— Согласна.
— Ответила даже не задумываясь, — хмыкнул Рик. — Согласна ли ты являться по любому моему требованию в любое время дня и ночи? Даёшь ли ты своё согласие, что твоё местоположение постоянно будет отслеживаться?
— Да. Это ведь издержки моей будущей должности.
— Ты осознаёшь уровень ответственности, владея личной информацией? Ты в курсе, что можешь понести наказание за её разглашение?
— Естественно. Я понимаю, что должна держать язык за зубами, я может отчаявшаяся, но я не дура.
Прикрыв веки, Рик Саттон какое-то время обволакивал её своим ставшим таинственным взглядом.
— Без моего разрешения ты не сможешь посещать никакие мероприятия. Никаких посиделок с друзьями в кафе. Ты будешь носить то, что выберут для тебя стилисты. Мы будем обедать там, где захочу я. И, если мне потребуется заняться сексом с тобой, у тебя не должно быть причин для отказа таких как «нет настроения», «болит голова» и тому подобное. Я неординарный и довольно жёсткий человек, с тяжелым характером и одиозно устроенной судьбой. Поэтому я даю тебе две недели испытательного срока, Дана, чтобы мы оба смогли понять сработаемся мы с тобой или нет.
— У меня есть только одно условие. Я должна каждый день навещать своего брата в больнице, — твёрдо заявила девушка, чувствуя, что пути назад у неё больше нет. На подсознании она даже услышала этот щелчок — звук закрывшейся за ней клетки.
— Я учту твоё пожелание. Надеюсь, это не займет у тебя много времени, — толкнул к ней бумаги Рик.
Внимательно читая строчку за строчкой, Дана тем не менее, продолжала следить за ним боковым зрением. Рик Саттон не торопил её. Поднявшись, он принёс ей стакан воды, ненадолго задержавшись рядом:
— Или тебе налить чего-нибудь покрепче? — учтиво, с бархатными перекатами в голосе осведомился он, снова перевоплотившись.
— Нет, спасибо, хочу иметь трезвую голову, когда я кладу её на плаху. А вообще, если тебе интересно я не курю, у меня нет проблем с наркотиками, а с тех пор, как заболел Алекс — я не сделала ни одного глотка спиртного. Так что в графе «зависимость» можешь поставить твёрдый прочерк.
— Как же ты тогда снимаешь напряжение? Всё это, конечно, похвально, но когда-нибудь тебя прорвёт. Может быть йога?
— О да, у меня куча времени, чтобы стоять на голове. Никак я не снимаю своего напряжения, я к нему даже привыкла. Хотя, … возможно, мне становится легче после обычной болтовни с братом, — пожала плечами Дана, стараясь лишний раз не поднимать на него глаз, всем своим видом показывая ему, что погружена в изучение контракта.
— Ты любишь его, — сделал утвердительное заключение Рик. — Сложно, когда у человека есть слабости.
— Зачем же тогда вообще жить, Рик? — Дана не заметила, что перешла с официального на личное, зато это сразу же отметил Рик. — Человеку присуще иметь слабости. Он не может не любить, это наша самая основная природная потребность, я так считаю. Кто-то привязан к своим детям, кто-то к кошке, а кто-то вообще к любимой передаче. Я уверена — у тебя тоже есть слабости.
— Ты ошибаешься, у меня их нет, — с вызовом ответил он ей, высокомерно изогнув одну бровь.
— Да ладно, — Дана даже отложила ручку, скептически вглядываясь в эти красивые и невозмутимые глаза. — Взять хотя бы деньги?
— Это не любовь всей моей жизни, — возразил Рик, покачав головой. — Я вырос в зачуханом трейлерном городке, когда мой приёмный отец ночевал дома — я спал в валяющемся на улице старом холодильнике, чтобы избежать побоев и обвинений по поводу съеденного куска хлеба. Я хорошо знаю и обратную сторону жизни, Дана, и я не так маниакально привязан к комфорту, как это мне приписывают. Просто … однажды я дал себе слово, что больше никогда не буду ни в чём нуждаться.
— Тогда они ещё впереди. Твои слабости проявятся позже, поверь, они есть абсолютно у каждого.
— Дана, у меня есть одно чёткое принципиальное правило, — изменение его интонации тут же напрягло девушку, привлекая её внимание. — Когда на мне надет галстук — общение между нами происходит в строго деловых рамках «начальник — подчинённый». Когда его на мне нет — фривольное приятельское отношение допускается. Похоже на шпионский маразм, но это помогает проводить разграничительную черту.
— Прошу прощения, мистер Саттон, впредь это больше не повторится, — сквозь зубы процедила Дана, стараясь пока не думать о том кошмаре и унижениях, которые ей ещё предстоят. Чуть дрогнувшей рукой она поставила подпись в нужной графе. — Когда мне надлежит приступить к работе?
