Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
всю жизнь занимался тем, что чему-то учился. Но у него было очень тяжелое детство, мы же росли в совершенно иных условиях. Он хотел, чтобы мы занимались наукой, чтобы были порядочными людьми, чтобы не обманывали.
Эра Георгиевна: Да, к правдивости меня приучили так, что я до сих пор от этого страдаю. Один раз я попыталась обмануть родителей – деньги, данные на хлеб, истратила на мороженое и сказала, что потеряла. Меня немедленно уличили. Родители объяснили мне, что говорить неправду – постыдно, и я это запомнила на всю жизнь.
Отец воспитывал нас ненавязчиво – своим примером. Никаких лекций и нотаций. Например, он был очень собранным, пунктуальным человеком и требовал этого от других. Мама иногда опаздывала, но ей это сходило с рук, в меня же настолько въелась привычка к точности, что в юности я даже на свидания приходила первая.
«В часы отдыха мы с папой усаживались рядом каждый со своим инструментом и исполняли, что умели»
Отец всегда участвовал в соревнованиях по конному спорту. Его призы во время постоянных переездов особенно бережно упаковывались. И он с детства поощрял во мне любовь к лошадям, а с пятнадцати лет я занималась конным спортом под его руководством. Он не любил ничегонеделания сам и всю жизнь приучал к активному отдыху нас. Зимой мы вместе с ним катались на лыжах и коньках, летом плавали и играли в теннис. Во время войны папе подарили баян. И он стал подбирать мелодии на слух, так как нот не знал. А к концу войны отец подарил мне аккордеон – ему очень хотелось, чтобы я научилась на нем играть. Чтобы не огорчать его, я брала уроки и могла сыграть его любимую «Темную ночь» из кинофильма «Два бойца» и «Синий платочек» из репертуара Клавдии Шульженко. В часы отдыха мы с папой усаживались рядом каждый со своим инструментом и исполняли, что умели. Элле со временем тоже подарили маленькую гармошку, с которой она сидела, перебирая кнопки.
Элла Георгиевна: Отец был для нас примером во всем. Если бы мы его больше слушали, то сделали бы в жизни гораздо меньше ошибок. Но дело в том, что он никогда не настаивал на своем. Он мог дать совет, но окончательный выбор оставался за нами. И, к сожалению, мы не всегда к нему прислушивались.
Понятно, что Жуков умел работать. А умел ли он отдыхать?
Эра Георгиевна: Во-первых, он отдыхал, когда ездил на охоту или на рыбалку, ходил за грибами. Это он очень любил. Не помню случая, чтобы с охоты он вернулся с пустыми руками. Сколько времени мы с мамой провели, ощипывая диких уток и гусей! А когда ему стало тяжело охотиться, он отдыхал с книгой. Он постоянно читал, я ни разу не видела, чтобы он лежал на диване и ничего не делал. Он привил и нам любовь к чтению. В детстве дарил нам замечательные книги с иллюстрациями.
«Мы любили собирать грибы. Для отца, конечно, это были минуты отдыха»
Элла Георгиевна: Еще папа увлекался фотографированием. Он сделал немало снимков, сам их проявлял и печатал по ночам. Но, к сожалению, на это увлечение у него не хватало времени даже в мирные дни. Зато в нашей семье была традиция фотографироваться по случаю чьего-нибудь дня рождения, другой памятной даты. Только снимки уже делали профессиональные фотографы. Во время войны папа заказал для каждого из нас четверых по небольшому складному альбомчику на четыре фотографии. Мы до сих пор храним их.
«Во время войны папа заказал для каждого из нас четверых по небольшому складному альбомчику на четыре фотографии. Мы до сих пор храним их»
60 лет прошло после войны… [2]За такой долгий срок многое стирается из памяти. Что вам запомнилось больше всего?
Эра Георгиевна: Войну мы встретили летом на даче в Архангельском. Это была дача, которая по должности полагалась начальнику Генерального штаба. Я собиралась в театр – у меня были билеты на оперетту. И вдруг все в одночасье рухнуло. Конечно, перед войной уже было тревожно. Папа редко бывал дома, постоянно был занят. А накануне он вообще не вернулся. Позвонил на рассвете и сообщил, что началась война и чтобы его не ждали. Попытался утешить как мог, успокоить маму.
Элла Георгиевна: Хоть я и была совсем маленькой, но и у меня было отчетливое ощущение, что все изменилось. Я встала позже остальных, пришла к маме с сестрой и сразу поняла, что что-то случилось. Почувствовала тревогу, которая витала в атмосфере. Сказали: «Война». Я тогда, конечно, не понимала, что это такое, но что жизнь меняется, и не к лучшему, – это и мне было ясно. Надо сказать, что мы были семьей военного человека, папа всегда старался возить нас с собой, и для нас война началась еще в Монголии, когда он руководил отпором японским агрессорам. Атмосфера военного времени не была для меня чем-то удивительным. Я с ранних лет привыкла к военной форме, к тому, что в доме постоянно велись разговоры на военные темы.
В суровое военное время Георгий Константинович находил время для семьи?
Эра Георгиевна: Отец в тот день, когда началась война, не заезжая домой, вылетел в Тернополь, в штаб Юго-Западного фронта. И мы довольно долго его не видели. Он звонил маме время от времени. Когда приезжал в Москву, на минутку забегал повидаться. Писал письма, в которых предположительно указывал, когда сможем его увидеть, уговаривал маму не паниковать. Нас рано отправили в эвакуацию. Уже в августе, невзирая на наши просьбы и уверения, что мы в безопасности, нас вывезли в Куйбышев (ныне Самара). Там для членов семей военных освободили большой многоквартирный дом, в котором поселили в том числе семьи Буденного, Тимошенко, Хрущева, Булганина. Первое время мы жили с женой и дочерью генерала армии Тюленева. Отец звонил, присылал письма, просто коротенькие записочки. А после Битвы за Москву, когда обстановка немного стабилизировалась, он организовал наш приезд на фронт. Это случилось в последних числах декабря. Для нас приготовили украшенную елочку, угощение, конфеты, которыми кое-кто, помнится, злоупотребил…
«После Битвы за Москву, когда обстановка немного стабилизировалась, отец организовал наш приезд на фронт»
Элла Георгиевна(смеется): Ну конечно, все-таки в те годы не часто удавалось поесть хороших шоколадных конфет!
Эра
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
