только не сегодня. Извини, Ал. Не смешно.
Он поднялся со стула.
— Обдумай все хорошенько. Что бы ты ни решила, это будет правильно. Просто позови меня, когда что-то надумаешь.
И помчался вверх по лестнице, оставив Алекс с горой грязной посуды.
Алекс спустила из раковины еле теплую воду и снова открыла кран.
Вода была слишком горячей, но она не стала ее разбавлять. Лучше обжечь ладони, чем чувствовать эту смутную тревогу в животе.
Алекс захотелось поскорее оказаться на работе. В университетской лаборатории было бы легко забыть этот разговор: слишком много надо прочитать отчетов и изучить образцов. Алекс могла работать часами. Лишь изредка она поднимала голову и смотрела на деревья за окном, потом — вниз, на свои ноги в кроссовках на протертом полу, замечала металлический голос радио и вспоминала, что в мире есть что-то еще, кроме клеток, взятых у больных диабетом.
Но дома все было иначе. Дома Алекс оставалась со своими мыслями наедине.
Конечно, она могла отказаться от поездки. Но это тоже был не лучший вариант.
Она бы почувствовала себя мелочной и ревнивой, а ведь она так добросовестно, так тщательно избегала этих чувств. Алекс вполне мирилась с тем, что Мэтт дружил со своей бывшей женой. Другая женщина на ее месте этого так просто не оставила бы.
При случае Алекс старалась компенсировать свои эмоции. Целовала Клэр в щеку, если они с Мэттом заходили навестить Скарлетт. Всегда делала ей комплименты, хвалила платье или прическу. У всех есть прошлое, и в их отношениях с Клэр не могло быть ничего личного. Личное — неприлично.
Алекс пыталась оттереть пригоревшую форму для пирога.
Хотя до Рождества оставался всего месяц, Алекс до сих пор не думала, как его провести. Можно было бы навестить ее родителей или родителей Мэтта — все равно. Рождество ее не касалось. Просто пара лишних дней, когда лаборатория закрыта.
Но о таком, о таком она и подумать не могла.
И Мэтт так долго держал поездку в секрете!
Алекс не понимала, как он с этим справлялся. Мысленно отсеивал новости, которые не стоит сообщать? Или просто оттягивал неизбежное?
Алекс не могла проверить свои гипотезы, и это еще больше ее расстраивало. Мэтт мог легко сбить ее с толку, сделать так, чтобы она незаметно для себя с ним согласилась. Вероятно, именно благодаря этой способности он вполне преуспевал в сфере продаж, несмотря на неоднозначную, с точки зрения Алекс, профессиональную этику.
Алекс вытерла тарелку и поставила ее в сушку. Сверху донесся скрежет: Мэтт двигал стул.
Притворяется, что занялся своими делами. Как будто дает ей время спокойно поразмыслить, а на самом деле просто боится попасть под руку.
Вымыв посуду, Алекс посмотрела в интернете фотографии заколдованного леса — так ей теперь хотелось называть это место.
Судя по картинкам, он был не такой уж и заколдованный. Там, конечно, светили волшебные фонарики и лежал искусственный снег, но при этом было слишком много пластиковых оград и запрещающих табличек, так что в целом все это не очень походило на сказку.
Алекс отложила ноутбук. Она снова сделала усилие, чтобы не смотреть на полку с винами.
— Не глупи, — бывало, говорила она Мэтту, когда тот предлагал убрать алкоголь из дома. — Никто не придет к нам в гости, если нечего выпить. — Но иногда по вечерам она чувствовала, как вино ее притягивает. Как и сегодня. И тяжесть незаконченного разговора многократно усиливала это чувство.
Мэтт ждет, что она сделает выбор уже сейчас. Сам он избегал разговора неделями, но от нее требует решительности. За те два года, что они провели вместе, у них появилось негласное правило: последнее слово всегда остается за Алекс.
Может, закатить ссору? По крайней мере, это отвлечет ее от мыслей об алкоголе. Но ругаться с Мэттом из-за его бывшей жены… Алекс была выше этого. И не собиралась портить себе настроение. Нет. Она не будет спорить с Мэттом. Это даже не обсуждается.
А значит, она действительно поедет с ними в этот дурацкий лес.
2
Сказав Клэр, что выйдет на работу пораньше — разобрать бумаги, в полшестого утра Патрик отправился в тренажерный зал. После обеда он сходил туда еще раз.
Две тренировки в день — то, что надо. Силовые упражнения с утра, кардио — в обед. Однажды он даже провел деловой разговор по телефону со своим солиситором прямо на беговой дорожке.
Такова была его жизнь, и таков был он сам — успешный адвокат-барристер сорока трех лет, отец двух с половиной детей (если считать Скарлетт за половину). Он до сих пор носил рубашки в обтяжку, покупая их в молодежных — даже слишком молодежных — магазинах. Одежда была не по возрасту, но кому какое дело, если он смотрелся в ней по-прежнему превосходно?
С сентября Патрик стал особенно налегать на тренировки. Однажды он сидел за высоким столиком в кофейне и пил овощной смузи из прозрачного пластикового стакана, как вдруг заметил, что за окном проплыла стрижка его бывшего напарника.
Он не успел вовремя отвернуться.
— Патрик! — Том положил портфель на столик. — Как делишки?
Патрик натянуто улыбнулся:
— Привет, Том. Я чертовски загружен. На новой работе не терпят, если у меня выдается хоть одна свободная минутка.
— Сволочи.
— Мы с Клэр теперь живем вместе, — сказал Патрик и сам удивился, зачем он вообще это рассказывает. — Ты же помнишь Клэр Питерсон, она адвокат-солиситор?
— Клэр Питерсон? В самом деле? — Том покачал головой. — Берешь новую высоту.
Патрик понимал, что это комплимент, но ему не понравилось, что Том напомнил, какую «высоту» он брал в прошлый раз. Ведь Том виделся с Линдсей в конторе каждый день. Том кивнул на его стакан:
— Зачем ты пьешь этот компост?
Патрик помешал напиток трубочкой, с удовлетворением отметив, что смузи очень густой:
— У меня «Айронмен» в следующем году.
Патрик сам не был уверен, что будет участвовать в соревнованиях, пока не сказал об этом вслух. Когда Том ушел, он почувствовал, что вырос в собственных глазах.
Но даже два месяца спустя Патрик по-прежнему не знал, как рассказать Клэр о своем решении. Он понимал, что она считает спорт самой примитивной формой тщеславия.
Он тщательно скрывал свои намерения до тех пор, пока однажды вечером не решил почитать на планшете что-то о триатлоне. В это время Клэр обычно уже была наверху. Поэтому, когда она внезапно возникла за его спиной со словами: «Патрик, не знаешь, куда подевался удлинитель?» — он вздрогнул.
