– Хорошо, – Волков отложил паспорт на ближайший столик. – Раздевайся.
Анечка чуть замешкалась, но все же начала расстегивать пальто. Осторожно, бережно сняла его и оглянулась в поисках вешалки, но не нашла — и Ян забрал его себе. Видимо, она решила, что сейчас её пригласят выпить чаю и в дружеской беседе поинтересуются увлечениями и планами на жизнь. Но Волкову на всё это было плевать: он лишь хотел убедиться, что его сыну не подсунут бракованный товар.
Уже на этом этапе он понял, почему Ян избрал такой странный способ выдать племянницу замуж: подобная девушка, даже если бы ей посчастливилось оказаться в метре от Дэна, никогда бы не смогла привлечь его внимание. Да, приятная внешность, красивые длинные волосы, изящная фигурка в коктейльном платье... но абсолютное неумение себя подать.
– Платье тоже сними, – бросил Волков, внимательно наблюдая за её реакцией.
Анечка побледнела. Не залилась румянцем, не заметалась или заплакала, нет. Резко обернулась на дядю, одним этим движением выдавая свой страх — и получила в ответ лишь молчаливый кивок. Она судорожно сглотнула. Загнанно обвела глазами комнату. Сжала кулачки, вонзаясь короткими ногтями в ладони. Ян предлагал ему не безвольную куклу, а личность, внутри которой сейчас шла яростная борьба.
Волков вздохнул. Его часто обвиняли в жестокости — отчаянно бросая в лицо этот факт, словно оскорбление, но сейчас именно этот «любящий дядя», пожелавший племяннице богатую жизнь, был настоящим монстром.
– Я жду, – мягко напомнил Волков.
Анечка напряглась, прерывисто тихо выдохнула, переведя на него пристальный взгляд зеленых глаз. Без труда завела руки за спину, потянула за бегунок молнии — и, едва пошевелив плечами, смахнула с себя платье. Наряд эффектно упал к её ногам, и Анечка осталась, вопреки всем ожиданиям, в элегантном непрозрачном комбидрессе. Видимо, она всё же догадывалась о чём-то (или Ян предупредил) и потому попыталась схитрить, спрятаться... но, по правде сказать, выглядела в этом подобии закрытого купальника изумительно. Держалась уверенно, с долей вызова глядя на сидящего перед ней мужчину и, неожиданно для него самого, задевая что-то внутри. Вдруг расхотелось отдавать её Дэну — сломает, малолетний придурок.
– Отлично, – Волков будто бы равнодушно скользнул глазами по манящим плавным линиям, задержавшись взглядом на сгибах локтей — хотя и так было ясно, что ни наркотиками, ни какой другой гадостью эта девушка не балуется. – Меня всё устраивает. Вечером с вами свяжется мой секретарь, все вопросы решайте с ним. Свадьба будет... дня через четыре. Уточню.
И, не думая прощаться, он поднялся с места и направился к двери. Прошёл в шаге от Анечки, невольно вдохнув полной грудью — но уловил лишь тонкий аромат ромашки и яблока. Она совсем не пользовалась духами.
А когда за ним закрылась дверь, Волков остановился и прислушался к происходившему в номере. Сначала раздался едва различимый шорох платья, затем ободряющая невнятная фраза Яна — и глухие, сдавленные всхлипывания. Ни слова поперек. Она действительно оказалась послушной девочкой.
2. Свадьба
Ян, предатель, даже на свадьбу не явился! После всех этих унизительных смотрин, справок, приготовлений, где её вертели, словно манекен, после нескольких часов примерок и репетиций, целого дня в салоне красоты и бесконечных процедур, не оставивших ни моральных, ни физических сил... Он бросил её одну проходить через врата ада, а сам, наверное, сейчас пропивает последние деньги! Анечка вздохнула, ощутив кольнувшую сердце жалость. Ей бы себя жалеть, а не устроившего всё это Яна — но она слишком хорошо понимала, как ему мерзко на душе. А уж она... выдержит как-нибудь, прорвётся. Матушка София — воспитавшая её строгая, болезненно-справедливая и жестокая женщина, от благочестивых побоев которой не было спасения, всегда повторяла: бойся и слушайся мужа своего! Пришло время следовать этим словам.
У самой матушки мужа не было, к церкви она не имела никакого отношения и мамой Анечке не являлась. Но раз уж попалась в её руки маленькая сиротка — решила «вытрясти из неё всю дурь» и сделать «добродетельной супругой» – а иного прока в девчонке не видела.
Но до этого момента Анечка даже не представляла себя чьей-то женой. Она и жениха-то не видела — Дэн, известный своей привычкой тащить под венец каждую вторую подружку, абсолютно не горел желанием познакомиться с навязанной отцом невестой до свадьбы. Но сегодня они наконец-то должны были встретиться.
Анечка незаметно покусывала накрашенные стойкой помадой губы и всё сильнее сжимала букет из сухоцветов. Она бы предпочла что-то нежное, ромашки, например, колокольчики... в крайнем случае лаванду, чтобы успокоиться. Но платье, причёску, букет, всё оформление банкета выбирал секретарь Волкова-старшего. И от воспоминания об отце Дэна по спине невольно прокатывалась дрожь. Его повадки, манера держаться и говорить, его жесткий взгляд, ощупывавший её, словно новый костюм или машину, засели в памяти, будили безотчетное волнение и страх. Сильный и проницательный мужчина, с которым совсем не хочется сталкиваться. Оставалось лишь надеяться, что в гости он будет заглядывать нечасто.
Но спрятаться дома, как и подобает скромной жене, она сможет лишь завтра. А сегодня — в центре внимания и обязана с улыбкой принимать поздравления абсолютно чужих людей, стоя совершенно одна.
Впрочем, гостей было не так много: наученный ветреностью сына, Волков-старший уже не тратился на свадьбы, приглашал лишь «обязательных» персон и оформлял брачный договор, чтобы ни копейки не ушло из семьи.
Выездная регистрация — весьма формальная и максимально упрощенная, проходила в живописном дворике частной гостиницы, предназначенной именно для подобных торжеств. Анечка прибыла сюда вчера вечером и была разбужена в семь утра приехавшими стилистами. Пока колдовали над её прической, она в окно наблюдала за бодро сновавшими работниками, приводившими двор в идеальный порядок, выставлявшими украшения и оборудование — и чувствовала себя одной из декораций.
Здесь не было ничего, ей принадлежащего: платье в прокат, чужая семья и чужая воля. Но, с другой стороны, у Золушки даже туфлей своих не было. Вдруг и она найдет своё счастье? А не найдёт, так обеспечит честную, сытую жизнь.
Двор, не смотря на холодное время года, украсили живыми цветами, закрепили ажурную рамку, расставили обогреватели и столы с легкими закусками. И эта «скромная свадьба» напоминала Анечке сказку, те шикарные церемонии в фильмах, что ей удавалось увидеть урывками. Приглашенная группа музыкантов наигрывала тихую мелодию, пока собирались гости: мужчины в костюмах и женщины в дорогих элегантных платьях подходили к застывшей у беседки невесте с приветствиями и поздравлениями, а она благодарила и улыбалась в ответ, не зная ни их имён, ни отношения к семье жениха. И с замиранием сердца ждала, когда же объявится её будущий супруг, как он её примет — а его всё не было.
Вдруг Анечка заметила вошедшего во двор хмурого мужчину в дорогом костюме и выпрямилась, как стрела. Вдох застрял в горле, когда он направился к ней, букет жалобно зашелестел, сминаемый её пальцами, сердце ухнуло куда-то вниз....
