— Встретимся в «Да Марио» через час, — сказал он, выходя на своем этаже. — Мечтаю о лазанье.
— Там самая лучшая итальянская кухня в Каире. Либо туда, либо в «Латекс».
— Это бар отеля, причем, хотите верьте, хотите нет, первоклассный. У них подают ароматизированную водку.
— Я предпочитаю лазанью.
— Хороший выбор. Значит, в «Да Марио», через час.
Дверь, скользнув, закрылась. Финн поднялась еще на два этажа, нашла свой номер, поставила сумки на край кровати и вышла на балкон. Солнце садилось, и затуманенный западный горизонт пронизывали кровавые прожилки угасающего света. Зрелище было зловещим, пугающим, но вместе с тем она в жизни не видела ничего красивее. Создавалось впечатление, будто смотришь на зарево, то ли оставшееся после давно отшумевшего сражения, то ли предвещающее битву грядущую. Девушка подумала о том, куда направится послезавтра, — о шести тысячах лет истории, поджидающих ее буквально за углом, и сердце ее забилось от волнующего предвкушения.
Она вернулась в комнату и начала распаковывать чемодан.
ГЛАВА 3
Интерьер «Да Марио» украшали старинные лампы и оплетенные волокнами пальмы рафия бутылки кьянти. Официанты, с виду египтяне, расхаживали по залу с перечницами, предлагая всем и ко всему жгучий молотый перец. В темном углу кто-то играл на двенадцатиструнной испанской гитаре «Che sera, sera». Хилтс расправлялся с огромной тарелкой щедро посыпанной перцем лазаньи, а Финн лениво тыкала вилку в маленькую порцию салата. На двоих они взяли одну из тех самых, в оплетке, бутылок кьянти. Хилтс переоделся в шорты и просторную красную футболку, а Финн в джинсы и плотную фуфайку с надписью «Университет Нью-Йорка». Кондиционеры в отеле работали исправно, так что вокруг царила приятная прохлада.
— Надо же, — проговорила девушка, покачав головой, — это мой первый вечер в Египте, а кажется, будто я где-то на Малберри-стрит.
— Мы запросто можем выйти из отеля, посетить местную забегаловку и взять порцию бамии или, если вы предпочтете что-нибудь легонькое, шакшукат бид искандарани, это так называемые яйца по-александрийски, но тогда уж не обессудьте, если следующие три дня вам придется, прошу прощения, провести, не вылезая из туалета.
Он пригубил вина и продолжил атаковать свою лазанью.
— Первое правило в отношении Египта — никогда не пить здешней воды. Второе — не есть здешней еды.
— Неужели тут все так плохо?
— Вопрос не в том, хорошо или плохо, а в адаптации организма. Они пьют воду из-под крана и готовят на ней пищу, поэтому все, что входит в состав воды, обнаруживается в их еде. Желудки местных жителей к этому приспособлены, а наши — нет. Все очень просто.
— А как насчет работы на раскопках?
Он пожал плечами.
— Скорее всего, пару дней вам придется помучиться. А им, скорее всего, кипятить воду. Потом все утрясется и будет о'кей.
— Об этих особенностях экспедиционной жизни отец мне почему-то не рассказывал.
— Значит, вы дочка Л. А. Райана, верно?
— Верно. Вы знали его?
— Знал. Я повторно обследовал его первоначальный раскоп в Мексике.
— Тот, что на Юкатане? Мне из этого запомнились только пауки. Здоровенные, размером с обеденную тарелку.
— То самое место. Кинтана-Роо. Чан-Санта-Крус. Именно тогда они в первый раз провели съемку в инфракрасных лучах. Летать там та еще забава.
— Вы и вправду повсюду побывали.
Хилтс ухмыльнулся.
— Болтаюсь туда-сюда. — Он пожал плечами и снова пригубил вина. — Это моя работа.
— А что вы думаете о предстоящей работе?
— О здешней экспедиции? — Он снова пожал плечами. — Пока лишь одно: Рольф Адамсон — личность своеобразная.
— А я знакома с ним только по краткому биографическому очерку, опубликованному не так давно в «Ньюсуик». Это единственная информация, которую мне удалось раздобыть в библиотеке.
— И представлен он там, надо думать, этаким чудаком миллиардером?
— Если верить написанному, так он представляет собой нечто среднее между Биллом Гейтсом, Стивеном Спилбергом и Говардом Хьюзом, — отозвалась Финн. — Интересно узнать, насколько все это соответствует действительности.
— Может, и соответствует, если вспомнить, что этот малый не только владелец «Вирджин рекордс», но и любитель кругосветных перелетов на воздушном шаре, путешествий к Северному полюсу и всего такого.
— Любитель приключений, который интересуется археологией, — уточнила Финн. — Тратит миллион долларов, финансируя раскопки в пустыне. Должно быть, у него есть и серьезные увлечения.
— Согласно моим источникам, он малость чокнутый. Не без тараканов в голове.
— А что у вас за источники и какого рода его тараканы?
— Источник — особа, работавшая с ним на раскопках в Израиле в прошлом году. История была связана с одной из поддельных погребальных урн и кончилась тем, что его лишили разрешения на раскопки за попытку нелегального вывоза из страны археологической находки. То, что артефакт оказался фальшивым, его не оправдывало: он-то намеревался прибрать к рукам подлинник. Этот человек привык получать все, чего захочет, во что бы то ни стало, законно это или нет.
— А что насчет тараканов?
— Если вы читали биографию в «Ньюсуик», то знаете, кто его дед.
— Вроде бы в двадцатые годы он был известным евангелическим проповедником.
— Шуйлер Гранд. «Великая армия последнего часа Искупления Господня». О нем написаны книги. Первый радиопроповедник в Калифорнии, создатель радио-корпорации АВС — «Ангельская вещательная сеть». На этом деле он заработал миллионы, которые вложил в апельсиновые рощи и многократно приумножил. Ну а потом его лишили лицензии на вещание, потому что сочли тайным нацистом. Он покончил с собой в то утро, когда произошло нападение на Перл-Харбор. Ну а Адамсон уже много лет пытается обелить деда. Очистить его имя, воскресить его теории.
— А какое отношение это имеет к раскопкам?
— Помимо всего прочего, Шуйлер Гранд был археологом-любителем. Разделял псевдонаучные нацистские теории насчет высшей расы и всего такого и интересовался всевозможными мифологическими артефактами вроде Святого Грааля. У него был пунктик насчет того, что один из апостолов Христа увез Грааль в Америку.
— А мне говорили, будто бы Адамсон проводил раскопки старого коптского монастыря в оазисе Аль-Куфра.
— Проводит. Раньше, в конце тридцатых, там уже копались итальянцы во главе с малым по имени Лючио Педрацци. Они тоже искали этот монастырь.
Финн улыбнулась.
— По-моему, вы что-то недоговариваете.
