Когда она оказалась под деревьями, подул ветерок, цветочные лепестки посыпались вниз словно снежные хлопья, и на сердце у нее стало легче. Она не смогла устоять перед соблазном и, сбросив с ног мягкие лайковые туфельки без задников, начала кружиться среди падающих лепестков, как это делала, когда была ребенком. И чем дольше она кружилась, тем меньше ощущалась сердечная боль. Ее волосы, освободившись от шпилек, рассыпались по плечам и кружились вместе с ней.
Впервые за много дней она пришла в себя и перестала думать о жестоких словах Питера. Когда, наконец устав, Люси упала на землю, она закинула руки за голову и стала смотреть вверх, подставляя лицо падавшим лепесткам.
Хорошо бы, чтобы жизнь всегда была такой — чтобы в ней были только цветы, вишни и весна. Или даже пусть в ней все остается так, как в беззаботные дни учебы в школе, когда она вместе с другими девочками изучала географию, училась танцевать вальс, когда они с подружками болтали о том, какими обманщиками могут быть мужчины…
Люси вздохнула. Следовало бы извлекать из всего этого уроки, а она дала волю своему воображению и интересовалась всякой чушью, написанной в скандальной книге историй о гареме, которую тайком читала вместе с другими девочками. Она убедила себя, что когда-нибудь придет день, они с Питером поженятся и попробуют… все эти… греховные… штучки… Поскольку прошлую ночь Люси почти целиком проплакала, ее клонило в сон, и она задремала. Ей приснился гарем, где хозяйками были женщины, а султан исполнял все их желания, как вдруг глубокий мужской голос нарушил ее дремотное состояние:
— А здесь что такое? Местная леди пришла, чтобы поприветствовать нового соседа? Или это богиня, спустившаяся с Олимпа, чтобы поразвлечься с простым смертным?
Люси широко распахнула глаза. Может быть, ей это снится? Дьявольски красивый мужчина со смуглой кожей и глазами цвета жареного миндаля, стоявший возле ее ног, мог вполне оказаться султаном. Он явно только что вышел из ванной, потому что его блестящие черные волосы были влажными. Люси особенно потрясло то, что на нем была надета только белая сорочка, заправленная в черные брюки. На ногах — высокие сапоги. На незнакомце не было ни жилета, ни пиджака, ни галстука.
Должно быть, это ей все-таки снится. В этих местах ни один уважающий себя мужчина не выйдет из дома без пиджака, в одной сорочке. Тем более в сорочке с распахнутым воротом, так что были видны волосы на груди. И не будет носить такие обтягивающие брюки, чтобы обрисовывался каждый мускул бедер. Незнакомец представлял собой столь великолепный образчик мужского совершенства, что у Люси перехватило дыхание.
Тем временем взгляд мужчины скользнул по ее телу с явно непристойным интересом, задержался на груди, потом переместился туда, где юбка опустилась между раскинутыми ногами. Многозначительно посмотрев на ее ноги в одних чулках, он улыбнулся, отчего приподнялась тонкая ниточка ухоженных черных усов.
— Нет, наверняка это богиня, — сказал он по-английски с едва заметным акцентом. — Никакая местная сеньорита не станет гулять без обуви.
Сеньорита? О нет. Он не был султаном из ее сновидений. Он был весьма реальным человеком. К тому же иностранцем. И абсолютным незнакомцем.
С некоторым опозданием Люси села и одернула платье. Боже милосердный! Что он мог о ней подумать? Она хотела подняться на ноги, и незнакомец протянул руку, чтобы помочь. Помедлив полсекунды, Люси приняла руку, но, едва встав на ноги, сразу же ее отпустила. Он фыркнул с довольным видом.
— Мне следовало бы извиниться за то, что прервал вашу сиесту, но я об этом не жалею. Лежа среди лепестков вишни, вы представляли собой очаровательное зрелище.
То, что ситуация явно его забавляла, рассердило Люси.
— Кто вы такой, сэр, и почему находитесь на территории, которая является частной собственностью?
Он приподнял ухоженную черную бровь:
— Я мог бы задать вам тот же самый вопрос.
— Я учительница в школе, территория которой примыкает к вишневому саду. — Она огладила юбку, пытаясь придать себе вид, более соответствующий образу учительницы, хотя это было нелегко сделать, когда волосы распущены и ниспадают до талии.
— Ах да, девичья академия. — Он задумчиво взглянул на нее. — Но вы сказали мне, чем занимаетесь, не сказав ничего о себе. Как вас зовут?
О Господи, она не имеет права находиться здесь, и если этот джентльмен расскажет о ней миссис Харрис…
— Я не называю своего имени незнакомцам. Тем более что вы мне своего имени не назвали. Вы просто вторглись в частные владения.
— Я вторгся? Какая же вы подозрительная, — сказал он совсем не сердитым тоном. — А имя мое вы уже знаете. Оно напечатано на моей визитной карточке.
Его слова привели Люси в замешательство.
— Но я… я не видела вашей визитной карточки. Если вы оставили ее у начальницы школы…
— Не притворяйтесь, сеньорита. Вон она у вас. — Он протянул руку и достал что-то из-за ее уха.
— Но как вы… — Она не закончила фразу, прочитав имя на визитной карточке: «Диего Хавьер Монтальво, мастер мистификации».
Мастер мистификации? Люси заглянула ему в лицо, но его полуулыбка ей ничего не сказала. Ни один человек, находясь в здравом уме, не напечатает такие слова на своей визитной карточке. Это звучало почти как… «фокусник»!
— О Господи! Значит, вы фокусник?
— Именно так. — Он шутливо нахмурился. — Но вы, кажется, не слишком рады это слышать?
Как бы не так! У Люси была слабость к фокусникам. Ее завораживали их развевающиеся черные одежды, загадочные улыбки, потрясающая способность удивлять на каждом шагу. А если еще учесть и неподдельный интерес девушки к необычайно красивым джентльменам с континента, то Диего Хавьер Монтальво представлял собой сущее искушение.
Но если Питер узнает, что Люси флиртует с незнакомцем, то никогда не возьмет назад свои слова…
— А почему фокусник бродит вокруг Рокхерста? — спросила Люсинда. Поскольку она была учительницей, с ее стороны было бы крайне безответственно не поинтересоваться этим.
— Вы беспокоитесь, не явился ли я сюда, чтобы украсть драгоценности вашего соседа?
— А вы пришли с этой целью? — лукаво спросила она. Диего усмехнулся:
— Если бы это было так, я бы едва ли сказал вам об этом. — Речь его звучала так мелодично, что почему-то подгибались колени.
«Только этого не хватало!» — пожурила себя Люсинда, озираясь вокруг в поисках своих туфель. Но их нигде не было видно. «Ты должна быть ответственной, взрослой. И не заглядываться на красивых мужчин. Ты не из тех женщин, с которыми мужчины всего лишь развлекаются».
— Возможно, я явился сюда, чтобы украсть кое-что другое, — задумчиво произнес красавец. — Например, сердце такой красивой леди, как вы!
Люсинда рассмеялась.
— Вы репетируете подобные комплименты одновременно со своими трюками? Или умение говорить льстивые речи вам дано от рождения?
