к окну, но я заметил, как он начал дрожать.
— Дев… — попробовал я снова, но понятия не имел, что еще сказать.
Мой брат вел себя странно.
— У тебя нет ни малейшего понятия, какого это быть там, Ксав, — наконец он повернулся ко мне с чертовски затравленным взглядом, произнося каждое слово как выстрел. — Ты ни черта не можешь себе представить.
Не в силах вынести его растерянного вида я подошел к нему и положил ладонь на его напряженную руку.
— Я хочу сражаться, Дев, — начал я и рассмеялся, зная, что сейчас буду звучать очень жалко. — Хочу сражаться за нашу страну, как и ты. Я, бл*дь, хочу быть похожим на тебя, Дев. Всегда хотел.
Глаза Девина засияли. Вздохнув, он схватил меня за шею и притянул к своей большой груди. Я с трудом дышал, пока он крепко обнимал меня.
— Когда ты должен отбыть?
— Через восемь недель.
— Твою мать, парень, — сказал он. — Какая специальность?
— Снайпер-разведчик, — я пожал плечами. — Ты же знаешь, как хорошо я стреляю.
Девин напрягся, затем заставил себя расслабиться. Должно быть, прошло несколько минут, прежде чем он отпустил меня.
Мне было восемнадцать, ему — двадцать шесть. Он вступил в Корпус в моем возрасте, только так он смог вытащить нас из дерьмового существования с нашими родителями, которые беспробудно пили, и дал нам лучшую жизнь.
Он спас нас. Вытащил из этой чертовой канавы.
Он был моим гребаным героем.
Девин отстранился и поцеловал меня в лоб. Сейчас я был на пару дюймов выше его и все еще рос, но всегда чувствовал себя маленьким рядом с братом. Просто у него было больше жизненного опыта, теперь его было сложно удивить. После двух последних кампаний — в Ираке, была наихудшей — кое-что изменилось. Я это знал, потому что он скучал по дому. Но если я буду там, рядом с ним, он больше не будет одинок. Настоящие братья по оружию.
— Я хотел лучшего для тебя, парень, — объявил он.
Я смотрел ему прямо в глаза.
— Сражаться бок о бок с тобой за нашу страну и свободу? Это лучшее, что может быть, черт возьми, — тихо ответил я.
Лицо Дева не изменилось. Я не видел на нем никакого проявления счастья. Только разочарование.
— Я имел в виду, стать врачом или адвокатом, или типа того, Ксав, — он постучал по моей голове. — Профессия, где бы ты использовал это.
— Снайпер — это чертовски круто, Дев. Даже офицер по вербовке согласился. Умный, терпеливый, сосредоточенный. Нужен особый тип людей, чтобы быть снайпером. Навыки есть не у всех, — моя грудная клетка была переполнена. — Я могу стать одним из них.
Я проглотил комок, который внезапно застрял у меня в горле.
— Я могу быть хорош в этом… как ты. Отличный морской пехотинец.
Плечи Дева поникли, но затем выражение гордости появилось на его лице.
— Я знаю, что ты сможешь, — хрипло сказал он. — Я об этом не беспокоюсь, никогда не беспокоился. Я просто… просто…
— Мы сможем сражаться вместе, а в отпуске возвращаться домой, пить пиво, заниматься нашими Харлеями и просто, бл*дь, кататься, пока нам не придется снова уехать. Это моя чертова Американская мечта, — я широко улыбнулся. — Только представь себе, Дев. Это будет наша жизнь.
Я смотрел ему прямо в глаза.
— Для меня нет ничего лучше, чем семья, защита нашей страны и езда на байке по свободным дорогам. Это то, чего я хочу. Серьезно.
Дев выглядел так, будто не собирался соглашаться, как будто он все еще хотел сказать какую-то хрень, чтобы отговорить меня, но затем из дверного проема раздался голос.
— Чего ты действительно хочешь, Ксавьер?
Я обернулся и увидел Тину, мою невестку, которая с любопытством наблюдала за мной и моим братом.
Прежде чем я успел ответить, Дев обнял меня за шею и сказал:
— Этот маленький ублюдок только что вступил в Корпус. Спайпер-разведчик.
Глаза Тины расширились, и я увидел, как в ее голубых глазах смешались гордость и тревога.
— Ксавьер? Это правда?
— Да, мэм.
Она поднесла руку ко рту, бросилась вперед и заключила меня в объятия.
— Я так тобой горжусь, — прошептала она и отошла. — Теперь мне придется беспокоиться о вас двоих, когда вы будете в отъезде. Отлично!
Я наиграно похлопал Дева по плечу.
— Я позабочусь о нем, обещаю, — сказал я и рассмеялся, когда мой брат закатил глаза.
Тина тоже смеялась, но я заметил, что она была чем-то обеспокоена.
Она и Девин были вместе с пятнадцати лет. Тина всегда говорила, что я для нее, как брат; так она ко мне относилась. Но она была больше чем сестра. Для меня она была единственной матерью, которая у меня когда-либо была. Она растила меня, заботилась обо мне, когда я болел, и помогала со школой. Когда Дев уезжал на службу, были только она и я. Ну, она, я и …
— Дядя Ксав!
Маленькие ножки застучали по полу коридора, и в комнату влетел мой четырехлетний племянник.
— Зейн! Иди сюда, парень! — Он врезался в мои ноги, и я поднял его.
— Знаешь, что? — сказал я, когда он положил голову мне на плечо.
Он поднял голову и уставился на меня.
— Я буду солдатом, как и твой отец.
У него драматически отвисла челюсть.
— Ух ты! Настоящим солдатом? Совсем как мой папа?
— Да.
— Круто!
— Ну, — сказал Девин рядом с нами, — похоже, нам лучше пойти и купить бифштексов. Не каждый день твой младший брат становится гребаным мужиком.
— Гребаным мужиком! — громко повторил Зейн.
Я не мог удержаться от смеха, глядя на его милое личико. Я любил этого ребенка. Он был моей чертовой тенью, никогда не оставлявшей меня в покое. Внезапная боль пронзила мой живот. Я буду скучать по своей семье, когда поеду на службу, но никто не сравнится с этим маленьким засранцем. Лучшее, что есть в моей жизни.
Тина взяла Зейна из моих рук и постучала пальцем по его носу.
— Не ругайся, малыш. Только взрослые могут это делать.
Зейн выглядел так, будто хотел поспорить, но Тина одарила его своим знаменитым взглядом, который говорил всем нам, мужчинам Дейерса, заткнуться или встретить ее гнев лицом
