его беззвучно. — Посмотри! Зачем? Почему ты все это делаешь, Марат?!»
Но «господин Сагуров» не внемлет моим молчаливым просьбам.
— Это лишнее. Мне ничего не нужно, кроме машины, — не смею больше терзать мужа вопросительными взглядами. Отворачиваюсь.
— Какие причины заставляют вас, Мария Александровна, отказываться от предложенного варианта раздела имущества? — удивляется судья. — Это как минимум нелогично и невыгодно вашей стороне.
— Марат всегда работал и зарабатывал больше. Квартиры — его личная собственность, — немного привираю. — Я не претендую ни на что.
А в памяти всплывают неизменные слова его мамы. Что он меня на помойке подобрал.
— Просто хочу, наконец, развестись, — добавляю тихо.
Звенящее молчание обрушивается на всех. Меня оглушает.
Прячу трясущиеся руки под столом, молясь, чтобы эта пытка уже закончилась.
Не понимаю его совсем. Зачем? ПОЧЕМУ?!
— Не сказать, что ваш случай очень уж обычный. Вам бы договориться между собой. Возможно, кому-то есть что добавить? — судья обводит взглядом присутствующих. — Внести, так сказать, ясность.
Далее ещё летят какие-то фразы, уточнения, диалоги. А я не способна воспринимать уже ничего.
Лишь один вопрос в голове. И я намереваюсь его озвучить.
Секунды превращаются в калейдоскоп. Когда судья удаляется, озвучив решение, я тут же подскакиваю с места. Делаю пару шагов навстречу…
— Для чего, а? Скажи мне, зачем?
Встречаю равнодушный взор, темнота его утягивает на дно. И ничего не могу там разглядеть. Между мной и супругом стена. И сдвинуть ее уже не получится.
Марат пытается обойти меня, но я в порыве отчаяния слишком твёрдо накрываю его грудь ладонями. Меня трясёт от этого касания, а он даже не пошатнулся!
— Ответь мне! Зачем? Я ничего не просила! — срывающимся голосом.
— Я так решил, — летит, как всегда, скупой ответ. Он так решил. Теперь у меня не только личная машина, но и квартира. Та самая, в которой для меня всегда будет пахнуть им. — Вещи заберу так скоро, как смогу. Потом можешь поменять замки.
Отходит от меня, смело глядя вперёд. В будущее без меня.
А я готова осесть на пол и скулить, как раненая собака.
Больше этого мужчины у меня нет. Сердца нет. Души нет… С собой забрал.
Кричать хочется, но не поможет уже. Крушить, громить, но лучше не станет.
Не понимаю, как жить дальше.
Не понимаю, к чему идти.
Сломленная. Внутри пустота.
Моя семья разрушена. Я стою у груды обломков.
Просто потому, что он… так решил.
Глава 4
Когда вижу его имя на экране, меня сносит убойной волной. Руки трясутся, в душе рана ещё ноет и кровоточит. Но хотя бы не гниет.
В прихожей на комоде лежит свеженькое свидетельство о разводе. Лицевой стороной вверх. Даже касаться его снова противно. Чуть позже уберу в документы, а сейчас пусть цветная бумажка напоминает о том самом дне, когда официально рухнула моя семья…
Марат съехал с квартиры быстро. Он уже давно забрал с собой самые необходимые вещи. Все остальное лежит на полках в шкафу, под кроватью, в комоде.
Первым порывом было все это выбросить. Но потом я немного остыла: вспыльчивостью я не отличалась никогда, вещи мне ничем не мешают, часть из них я просто переложила, высвободив пространство, и убрала на балкон. Теперь смогу спокойно дождаться, пока бывший супруг заберёт все это и увезёт подальше. Раньше не смог: уезжал в командировку.
На звонок Марата я отвечаю в последний момент:
— Алло.
— Привет, Маш. Заеду за вещами сегодня?
— Заезжай.
— СМС скину, когда буду выезжать.
— Да, предупреди.
И про себя добавляю: «чтобы меня в этот момент дома не было».
Но супруг приехал уже вечером, а уйти вовремя я не сумела, потому что Марат не предупредил, как договаривались. Батарея у него села.
— Принесу тебе во временное пользование домашнюю зарядку. Будешь уходить — закроешь своим ключом.
— Спасибо, — летит почти равнодушное.
Какая-то часть меня, гордо вскинув подбородок, желает, наконец, удалиться. Другая же — все ещё ждёт от Марата проявления хоть каких-то чувств, эмоций, объяснений. Наперекор ей, бросаю отстранённо:
— Я переоденусь, и спальня в твоём полном распоряжении.
Согласно кивает.
— Ты планируешь сразу все вывезти? — уточняю.
— Надеюсь за сегодня все успеть.
— Жаль, ты в прошлом переезде мало участвовал. Оставил бы больше времени в запасе, — стараюсь улыбнуться. Пытаюсь делать вид, что мне не очень-то и больно.
Но внутри жжет. Даже сейчас. Как же тяжело находиться рядом с ним.
Марат не реагирует на мою глупую неуместную выходку.
— Уходишь? — летит в спину.
— Да, не буду тебе мешать.
— Ты мне не мешаешь, — несколько напряженно.
— И все же… — заставляю себя не оборачиваться. Не оборачиваться, не оборачиваться…
Поскорее прикусив язык запираюсь в спальне.
Прислоняюсь лбом к двери, прикрываю глаза.
Выбираю первое попавшееся платье в шкафу. Распускаю волосы, немного взъерошивая их у корней. Уверенной поступью направляюсь в коридор. Уже слишком поздно соображаю, что платье чересчур лёгкое для холодного времени года. Да что ж такое… Ладно, добегу до кафе, пережду там. Как раз поработаю немного, накидаю пункты к совещанию во вторник.
— Маша. На улице холодно, — догоняет настороженное замечание. Мне и возразить нечего, но теперь я точно не пойду переодеваться. Мне нужно поскорее уйти, потому что душевное равновесие уже начало шатать.
— Ничего. До машины пять шагов, — бросаю через плечо, намеренно смягчая интонацию.
— Во-первых, машина не у подъезда. Я посмотрел. Во-вторых, не пять шагов, а почти триста метров до стоянки, — голос приближается. — В-третьих, там реально холодно, ты можешь заболеть.
— Значит, это будет моя вина, — оборачиваюсь в дверях. — И тебе ведь уже не нужно меня лечить.
Аккуратное возражение Марат встречает настороженным взглядом. Тяжёлым, недовольным.
Лично я не могу, как он, — по щелчку пальцев взять и отстраниться. И я начинаю нехило нервничать.
Глядя в его внимательные глаза, стараюсь нащупать ручку за спиной.
Как только мне это удаётся, Марат делает два шага вперёд и выбрасывает руку, накрывая мои пальцы своей ладонью.
Его близость как удар. Мы прижимаемся друг к другу всего на секунду, но от этого рвёт крышу.
Оба замираем в беззвучном мгновении. Я вдыхаю его запах, меня ломает от желания к нему прикоснуться, провести рукой по непослушным вьющимся волосам. Внутри пылает и горит.
А мы все так и стоим… и смотрим друг на друга. Поглощающий взор Марата парализует. Гипнотизирует. Не отпускает. А супруг не отнимает руку от двери. И я стою почти что в любимых родных объятиях. И я утопаю от боли, не зная, стоит ли уже что-то обсуждать или нет. Он знает, что он моя жизнь. И
