высокие романтические чувства. Это она, Валентина, нашла такое красивое и романтическое название! И вот уже два года она барахтается, борется за существование, а Владимир и в ус не дует! Валентина посмотрела, как Владимир вливает в себя пятую кружку пива, вздохнула и побежала складывать салфетки фирменным "комовским" способом.
Владимир называл мужскую часть персонала "моя банда", а женскую - "девчата". Бармен Джейсон, официанты Эдвард и Стивен, кухонный шеф-повар Вуди, два китайских суши-повара и посудомойщик Николас работали в "Комо" уже два года, с самого открытия ресторана. Администратор Питер пришел полтора года назад. Официантки менялись часто, как и в других ресторанах, так что Владимир даже не удосуживался узнать имя новой официантки, а в разговоре с Валентиной или с мужским персоналом называл их блондинка, толстая, рыжая, черная, высокая блондинка и так далее. Басбои менялись чуть ли не каждые две недели, очень уж тяжелой, грязной и неблагодарной была эта работа, собирать грязную посуду со столов, относить ее на посудомойку, очищать посуду от остатков пищи, мыть полы в зале и на лестнице, выполнять все требования всех остальных работников, и все это за минимальную зарплату - ну кому это надо, скажите на милость? Но Владимир и Валентина не унывали и очередному ушедшему басбою мгновенно находили замену.
Гораздо сложнее обстояло дело с "хибачи"-поварами. В ресторане на первом этаже кроме обычных ресторанных столов было четыре специальных стола с грилем-жаровней посередине, на которых хибачи-повар готовил еду прямо на глазах у сидящих вокруг гриля клиентов. При этом хибачи-повар не только готовил, но и давал настоящее представление, рассказывал разные байки, пел, демонстрировал разные трюки с едой и даже немного жонглировал. В общем, клиенты платили не только за еду, но и за представление.
Когда Владимир и Валентина только открыли ресторан, они взяли на работу троих молодых хибачи-поваров, которые только что закончили хибачи-школу. Владимира и Валентину прельстила возможность платить им меньше, чем опытным мастерам хибачи, но они очень быстро раскаялись в своей экономности. Ну что тут поделаешь? Скупой всегда платит дважды! Что у молодых хибачи-поваров не было опыта - это еще полбеды. Главная же проблема была в том, что двое из них были черными, а третий - здоровенным рыжим ирландцем, в общем на японцев они совершенно не были похожи, а это вызывало у клиентов недоумение, они же вроде бы пришли в японский ресторан, чтобы наблюдать традиционное японское приготовление пищи. К тому же если ирландец хотя бы вел себя прилично, согласно традициям и канонам хибачи, то черные повара несли отсебятину, а если за столом были черные клиенты, повара совсем распоясывались, переходили на жаргон, травили черные анекдоты, отпускали специфические черные шуточки. Кончилось это тем, что однажды один из черных клиентов залепил раздухарившемуся повару здоровенную оплеуху и вся компания хотела уйти, не расплатившись.
Валентина вызвала полицию. Полицейских, которые приехали на вызов, она хорошо знала, они постоянно патрулировали этот участок города. Это была очень колоритная пара, Дан, высокий широкоплечий мужик лет тридцати пяти с коротким ежиком темно-рыжих волос и тридцатилетняя блондинка Дороти, бодибилдерша с кукольным лицом, на полголовы ниже Валентины, но раза в два шире ее.
Полицейские выслушали рассказ клиентов о том, как повар, сам будучи черным, оскорбил всю их расу. Клиенты-соседи с двух соседних столов, все до единого белые, политкорректно подтвердили, что все именно так и было. Оба полицейских, будучи белыми, естественно тоже проявили политкорректность и приняли сторону оскорбленных клиентов. Закончив опрос свидетелей, Дан отвел Валентину в сторону и объяснил, что лучше бы ей не требовать с клиентов оплаты, потому что если они подадут на нее в суд за оскорбление, которое им в ее ресторане нанес ее же работник, то ей это во много раз дороже обойдется. Дороти кивала, соглашаясь с партнером. После этого Дан добродушно шепнул Валентине на ухо: "Слушай, ты же вроде неглупая баба, сейчас самое подходящее время избавиться от этого черного долбоеба, типа дорогие гости, я очень сожалею, что все так случилось, вы мне, конечно, ничего не должны, приходите завтра, завтра все будет за счет заведения, мы все сделаем, чтобы искупить и загладить свою вину, а оскорбившего вас сотрудника я прямо сейчас увольняю!" Валентина поблагодарила его за хороший совет и так и сделала. Другой черный повар тут же уволился в знак протеста, а рыжий ирландец ушел через неделю. Oн нашел себе очень хорошее место, не хибачи, а обычным поваром в ирландском ресторане.
После этого Валентина через интернет нашла бригаду из четверых поваров-индонезийцев. Индонезийцы были родственниками, работали на общий карман, все заработанное, и зарплату, и чаевые, они складывали вместе и потом два наиболее опытных мастера (они были родными братьями) получали по тридцать процентов от общей суммы, а двое молодых, их племянники, сыновья их старшей сестры, получали по двадцать процентов. Дядьки были выдающимися мастерами хибачи, тот, что помоложе, к тому же прекрасно пел, хоть на большую сцену его выпускай. Они брали на себя столы сложные, с бОльшим количеством клиентов, оба они очень умело вели представление, клиенты были довольны и давали им очень большие чаевые. Отличные чаевые получали благодаря им и официанты, так что все были довольны. А племянники обслуживали небольшие столы, набирались опыта. Все было хорошо, клиенты вряд ли могли отличить индонезийцев от японцев, тем более что все четверо знали пару десятков японских слов.
Проблема была в другом. Два раза в год, осенью и весной, старший индонезиец спокойно, но твердо говорил Владимиру, что они, индонезийцы - единственные, кто приводит Владимиру новых клиентов, люди ходят в этот ресторан только для того, чтобы посмотреть их представление, поэтому будет справедливо, если Владимир немножечко повысит их зарплату. Разово это "немножечко" было вполне разумным повышением, но таких повышений было уже четыре, зарплата индонезийцев далеко превысила разумные размеры. Владимир и Валентина знали, что следующий раз, осенью, они повышения себе позволить не смогут, так что индонезийцы все вместе уйдут, а они останутся вообще без хибачи-поваров. В общем, после второго повышения Владимир стал называть индонезийскую бригаду индонезийской мафией.
Мгновение третье. Мистер Нусич сбрасывает вес
Владимир, увидев на весах цифру триста пятьдесят фунтов, решил: нет, так дальше нельзя! Он будет бороться с весом и он сбросит вес. Чем он хуже всех тех, кого показывают в передаче "The Biggest Loser"? В двадцать лет он весил всего сто пять килограммов, это двести тридцать фунтов. Вот этого веса он и добьется!
Владимир просто
