— Что ты натворил, чудовище! Я влюбился в нее. Влюбился на всю жизнь. Теперь мне остается только умереть от тоски.
Жак в отчаянии закрыл лицо руками и опустился на траву.
— Погоди, хозяин, не умирай, — испугался Кот. — Что ты! Что ты! Поживи еще немного. Увидишь, я что-нибудь придумаю. Ведь я не просто Кот, а Кот в сапогах и шляпе.
Кот фыркнул на пробегавшего за кустами кролика, да так, что тот опрометью бросился прочь, только мелькнули серые уши.
Глава 3. В ЗАМКЕ ЛЮДОЕДА
Жарко пылал огромный очаг, бросая золотые отсветы на высоким прокопченный потолок. Все стены кухни были увешаны огромными ножами, похожими на сабли, вилками, больше смахивающими на вилы. Под потолком висели сковородки, А все полки были уставлены медными великолепно начищенными котлами и кастрюлями. В этом замке было много роскошно убранных покоев, но почему-то Людоед предпочитал проводить время в своей кухне у очага.
Вот и сейчас Людоед в зеленом камзоле сидел, откинувшись в кресле, глядя на жарко пылающие поленья.
— Мила, очень мила. И вообще мне давно уже пора жениться. Эти беленькие пухлые ручки, словно булочки.
И словно вторя ему, где-то под потолком качнулась и прозвенела большая сковородка.
— Круглые румяные щечки, ни одно яблочко с ними не сравнится!
Над очагом звякнули две огромные вилки.
— Нет, нет, жена совсем для другого! — спохватился Людоед. — Ей в моей кухне и делать нечего. Пусть в парадном зале принимает гостей и поражает всех своей красотой.
Пустая кастрюля на полке сердито забулькала, как будто в ней кипела похлебка.
— А пройдет какое-то время, мне на колени будут карабкаться маленькие людоедики и пищать: папочка, папочка! Что за прелестная картина! Решено, я женюсь!
В тот же миг большая медная кастрюля сорвалась с крюка и крепко стукнула Людоеда по затылку.
— Вижу, моим кастрюлям и сковородкам не нравится, что в доме появится новая хозяйка, — проворчал людоед, потирая затылок. — Ну, буду я еще считаться со всякой поварешкой!
Послышался шорох и топот маленьких ног. Из круглой норки появилась Королева мышей. Голову ее украшала корона, а горностаевую мантию поддерживали два мышонка.
— Я лежала на своей постели под балдахином. Вдруг звон, грохот, Что случилось в нашем замке?
— Я женюсь, королева, — усмехнулся Людоед, протягивая к огню косматые руки. — Она просто восхитительна, моя маленькая принцесса.
— Какой опрометчивый шаг! — возмутилась Королева мышей. — Чувствую, теперь все в замке пойдет кувырком, Забегают придворные дамы, начнется суета, шум, все эти женские штучки, сплетни, пересуды. И будет ли она достаточно почтительна со мной? Ведь я королева.
Мышь недовольно сморщила носик, огляделась.
— Между прочим, дорогой маркиз, куда подевался ваш повар?
— А, пустяки! Он так разъелся на моих припасах! И при том этот постоянный румянец от жаркого очага… Словом, нам пришлось расстаться. Ну, вы догадываетесь… — небрежно махнул рукой Людоед. — Впрочем, поймаю на дороге себе какого-нибудь другого повара.
— И все-таки, дорогой маркиз, не совершайте столь опрометчивого шага, — озабоченно покачала головой Королева-мышь.
Но Людоед ее уже не слушал.
— Надо пойти переодеться: атласный камзол, шпага с рукоятью, усыпанная алмазами. Нельзя же снова явиться перед моей милои крошкой в виде дерева.
Людоед прищелкнул языком от удовольствия, улыбнулся, предвкушая что-то приятное, и быстрым шагом вышел из поварни.
— Ох, предвижу большие перемены и не к лучшему! — огорченно пробормотала Королева-мышь. — Недаром мне приснился сегодня премерзкий сон. Нахальный котяра да еще, представьте себе, в сапогах и шляпе! Нет, такой сон не к добру.
О досады Королева наградила подзатыльником испуганного мышонка-пажа и удалилась в свою норку.
Глава 4. СВАТОВСТВО ЛЮДОЕДА
Для влюбленных время тянется медленно, Жак-простак сидел возле шалаша, жевал травинку и вздыхал. Он вспоминал прелестное личико принцессы Флоретты и сам не понимал, что с ним творится. Он одновременно печалился и радовался, робел и надеялся. А Кот нетерпеливо поглядывал на небо и ждал, когда ветер унесет подальше облака. Ведь когда светило солнышко, ему приходили в голову чудесные пушистые мысли.
— Вот, вот, еще немножко… Уже что-то намечается… — пробормотал Кот. — С одной стороны — принцесса, с другой, стороны — мой хозяин… В этом случае неплохо бы заполучить что-нибудь получше нашего шалаша. Но как? Как?
А в королевском дворце в своей опочивальне принцесса не отходила от окна: когда же наконец солнце зайдет за вершины? А оно, как назло, словно остановилось посредине неба. Как известно, пальчиком солнце не подтолкнешь.
Вдруг Флоретта отшатнулась от высокого окна. Мимо, чуть не задев крылом ветки вьющегося винограда, пролетел коршун. Перья его отливали зеленью. Он сверкнул на нее кроваво-красным глазом.
Жаль, не видела принцесса, что коршун опустился на землю у подъемного моста. Встряхнулся и превратился в высокого широкоплечего человека в зеленом атласном камзоле.
Отец Флоретты — король Бамбар, как положено, занимался важными государственными делами. То есть попросту сидел на троне и думал, что дела в его королевстве идут из рук вон плохо.
Чтоб немного успокоиться, он вязал на спицах кружевную шаль для своей любимой дочурки. В дверях появился слуга и с низким поклоном доложил:
— Ваше Величество, маркиз де Лю просит его принять.
— Маркиз де Лю? — повторил король. — Что ж, пусть войдет.
Двери зала широко распахнулись. И король увидел незнакомца в зеленом атласном камзоле. На груди его была золотая цепь, усыпанная алмазами, а на поясе висела еще более драгоценная шпага. Правда, его смуглое горбоносое лицо и жесткий взгляд не показались королю особенно приятными.
