конец, когда взявшийся из ниоткуда автомобиль вывернул руль и чуть не сбив Льва на всех своих родных 40 километрах в час, проехал перед ним. Ветер за машиной холодной струёй прошел через шерсть рыжего. Лев пару раз моргнул.
— Смотри куда прешь мешок с дерь… — проорал водитель зажав клаксон на последнем слове, а потом скрылся за пятиэтажной серой халупой.
Лев промолчал. На такое ничтожество силы было жалко тратить. Таких ублюдков в их мире много и сделать с этим, он ничего не мог. Это дерьмо не его проблемы., Он все таки перешёл дорогу и направился дальше.
Хмурые бараки выстроились перед ним на всю улицу, казалось было до горизонта. Облупленные, коричневые, разукрашенные шпаной дома без стекол, в некоторых из которых горел свет свечек. По углам крупными кучами валялся разного рода мусор. "Дела на международной арене обостряются", Грядёт страшнейшая война", "Мир будет уничтожен". Такие оптимистичные заголовки были у большинства газет, торчавших из мусорки. Действительно война уже шла… Она и не заканчивалась, просто была… Замороженной. Холодной. Да… Лев считал, что это было правильное слово. А горячая началась она совсем недавно, когда убили нескольких кошачьих дипломатов. Сразу начались марши, уровень ненависти к другим видам поднялся, везде твердили о том, какие их враги гнусные и не заслуживающие жизни подонки, обвиняли их во всех смертных грехах. А хуже всего, что большая часть слушающих этого парада ненависти покорно верили в уста глашатаев войны и уезжали, машинами, поездами и кораблями на верную смерть…
Из какого-то барака слышалось тихое радио, играло что-то динамичное, с использованием этой новой трубы, форма которой напоминала ему монтировку. Хотя из большинства бараков слышались ссоры или детские крики котят, а где то и вовсе ругань. Обычное дело. Она несчастна, ведь он обычный выпивоха который тратит всю жизнь на работе на заводе А, потом идёт в таверну Б и колотит ее. А он просто устал от этой ишачьей жизни, по этому им нужно поорать друг на друга, выпустить пар. Так Лев это видел. Конечно на практике все было сложнее, но ему было все равно на всех них и он явно был умнее этих нищебродов, о чем с гордостью подумал. Их жизни были в целом у всех одинаково ничтожные и одинаково малозначимые, по этому может в этом гетто так воняло. Лев был не многим лучше них в этом плане, ведь был на их месте… Но жил так не долго и явно не родился в этих условиях.
Он не мог представить, что кто либо может прожить так… Ничтожно. Всякий раз идя домой он об этом думал и мысль превосходства над этим муравьями ему нравилась. Она… Она в какой-то мере давала ему радость ещё существовать в этом мире. Цель… Его цель, конечно тоже, но одна дело мотивация, другая, банальная радость, что ты не живёшь в этих омерзительных местах покрытых мусором, как среди котов, так и обычным шлаком.
Оторвавшись от своих мыслей он посмотрел на другую сторону. Банда котят вынимала кошелек у крайне пьяного кошака, который мало того, что обмочился в свои и без того грязные штаны, так ещё и умудрился уснуть на горе тухлой капусты, которую выкинули из дорогого магазина на днях. Он храпел на всю улицу и это было слышно даже сквозь многочисленную ругань. Мальчишки и девчонка аккуратно вынули несколько бумажек из заднего кармана пьяницы, потом пересчитали купюры, заметив Льва они встретились взглядом и разошлись вновь. Лев пошёл дальше, но упёрся в рукоятку ножечка в своем кармане, на всякий. Даже если это котята, он сомневался, что они были беззащитные.
"Беспризорники. Отец на войне, а мать возможно болеет или умерла… Скоро их должны начать отлавливать. Они уже догадываются объединяться в группы… "
Постепенно он дошел до главного виновника смерти в их районе — бара "Одноглазый Джеки". В этом кабаке, по вечерам, собиралась вся округа и сейчас оттуда рвались радостные пьяные оры. Какая война? Пьянь всегда есть. Лев заметил, что и без того разбитое на днях стекло, разбили ещё сильнее и самого "Джеки" это ни чуть не интересовало… Что ж, зима близко.
А потом Лев замер около дверей этой забегаловки. На минуту, он очень захотел выпить. Безумно захотел. Просто напиться и может быть умереть как нибудь глупо, как местные и делают, когда все надоедает. Выпивка облегчала ему существования в этом мире. Он лизнул губы. Начал когтями царапать пальцы, но потом все таки сжал их в кулаки и пошёл прямо… На углу бара была целая свора попрашаек, которые за пару монет были готовы выдрать друг другу зубы и жонглировать ими как безумные циркачи до самого утра. Лев ненавидел эту часть своего маршрута и часто обходил бар по другую сторону, но не увидев напрямую их, все таки решил рискнуть и пройти тут.
— Сладкий, ты не хочешь развлечься? — раздался за спиной прокуренный голос, от которого у Льва пошли мурашки. А потом он почувствовал запах дешёвых духов и какого-то дешёвого пойла. — Ммм рыжий, как я люблю.
Лев даже не оборачиваясь пошёл прочь от эти шлюх. Из всего многообразия уличной живности эти пожалуй вызывали в нем больше всего жалости, однако вестись на их поводу он не собирался.
— Рыжий… — позвал низкий голос ещё раз, прежде чем Лев ушел достаточно далеко, чтобы к нему потеряли интерес.
Следующим значимым место на его маршруте была ночлежка бездомных, которая отличалась от бараков лишь ещё большой ущербностью, размером м наглостью просящих. Тут Лев всегда зажимал нож особо сильно.
Недавно прошел слух, что было найдено несколько там убитых нищих. Все судя по всему были и без этого наркоманами… Барыги конечно тоже любили это место и Лев видел их пару раз. " Тебе будет хорошо от этого. — заявляли они — расслабишься…". Но такое расслабленное могли ему многого стоить и он давно решил с подобным завязать.
Но сегодня бездомных было не видно. Оказывается у местных была забава поинтереснее на этот день. В переулке между приютом и следующим бараком Лев увидел скрюченное тело мёртвой мыши. Невысокое антропоморфное тельце, было избито местными бродягами в мясо и кажется, Лев не решился проверить, кто то откусил от него кусок. Рядом с ним валялся пьяный в смерть алкаш, но он кажется уснул в этом переулке позже смерти мыши…
— Что ж… — сам не замечая сказал Лев и пошел прочь.
За убийство мыши в их мире ничего не делают, хотя мыши такие же
