сила его подняла и в виде худой буквы «Л» понесла обратно. Потапыч держал на весу хулигана одним когтем, через который он пропустил ремень на портках неудавшегося грабителя. Сумочку он держал в другой лапе и нес её гораздо деликатнее. Когда сучий потрох начинал верещать, Михайло просто шмякал того на асфальт и буза прекращалась. Медведь подошел к женщине, которая была и рада и не рада, потому что сумочка вернулась, но медведь…
– Не бойтесь, я тут на спасательной станции работаю, – Потапыч улыбнулся и эта улыбка если не всё объяснила, то сгладила углы.
– Спасибо вам большое! – жертва получила сумочку. – А в полицию звонить будем?
– Неа, не нужно… – Потапыч сформировал из хулигана некоторую устойчивую ломаную фигуру и хлопнул его по спине. – Ну-ка, извинись перед дамой! И пообещай, что больше так не будешь…
– Ай, вэй, гусь, брысь, – заверещала вроде бы мыслящая субстанции.
– Громче и отчетливее, – с медведем невозможно было спорить.
– Простите… больше так не буду, мамой клянусь… – выдавил из себя тюбик с говном.
– Веры тебе никакой, просто запомни, ещё раз увижу, что ты безобразничаешь, порву уже тебя. А сейчас просто порву твою одежду.
Медведь сделал паузу и обратился к даме: – Вам, наверное, лучше этого не видеть…
Та повернулась на каблуках и побежала, даже вполне прилично, если учесть высоту шпилек. И зачем они надевают такую неудобную обувь? Потапыч даже не прилагал усилия, он просто разлагал одежду на части, используя когти и силу, как там кроили портные, теперь уже не важно, вот нет брюк, вот нет рубахи, вот и трусов тоже нет. Сотовый телефон хрустнул под лапой и потерял связь с базовой станцией. Ключи от дома отправились по параболе в море.
– В мусорках найдешь газету, прикройся… и не скули так громко, щенки поблизости могут испугаться…
Некто, кто ранее был кем-то, теперь являл настолько жалкое зрелище, что над ним сжалился экипаж полицейского уазика, который заметил некоторое отступление от общественного порядка. В слезах и соплях правонарушитель что-то бормотал про то, что его раздел медведь.
– Надругался? – участливо спросил один из полицейских.
Голое недоразумение замотало головой, заскулило и заплакало. Полицейские переглянулись. Выдавать в эфир информацию про раздевающего людей медведя было несвоевременно. Утро вечера мудренее сказано в сказках, так почему бы и в жизни так же не поступать? Но даже если протокол не составлен, то кое-какие строчки начали складываться в легенду о медведе спасателе…
Штрих второй, кровавый
Очень быстро Потапыч стал звездой спасательной станции, детишки его обожали, они обволакивали медведя, садились ему на шею, спину, голову, в общем, садились везде, откуда только не падали, а когда всё-таки сверзывались вниз, то их ловила предупредительная и мягкая лапа (казалось, что лап у медведя не четыре, а все восемь или даже шестнадцать). Девчонки заплетали ленточки в шерсть Михайло, от этого украшательства бурая – семисоткилограммовая! – туша медведя становилась похожей на волшебное и яркое облако. "Потапыч, тебе можно на гей-парады без билета ходить!" – подкалывали медведя спасатели на станции, особенно Анатолий. "Не дождетесь!" – отшучивался Михайло, который так и не понял, по что его тиранят, парады он не любил, там не разливали мёд, а на разноцветные ленточки в своей шерсти просто не обращал внимания. Мамочки обожали Потапыча, они знали, что, во-первых, их дети счастливы вместе с медведем, а во-вторых, дети в полной безопасности, которую не мог бы лучше обеспечить даже бэтмен на пару с терминатором. Лучшей няньки для всех, кому до 5 лет и старше не было во всей Вселенной. И малые и большие, и юные и пожилые люди баловали Потапыча мороженым, мёдком, а то и леденцами. От ирисок он отказывался, ибо ириски намертво застревали в зубах и их почти невозможно выковырять. А вот мёд медведь поглощал в любых количествах.
А ещё он спасал. Людей и не только. Ну, например, перебрали мужики вечером и по дурости лезут в воду. А тут Потапыч мимо проходит и ласково так, как гудок парохода размером с Гренландию, рявкнет: "Домой!" И все идут строем домой, а не ко дну. Показатель "утонувшие в купальный сезон" отдельно взятой спасательной станции резко спустился до твердого нуля. Или тоже случай был… неравнодушная к окружающему миру общественница Марья Петровна заметила на дереве кота, которого туда загнали собаки… залезть то он залез, а вот самостоятельно спуститься ему духу не хватило. Вместо того чтобы звонить по телефону экстренных служб, Марья Петровна устремилась к Потапычу, и тот не подвел, пришёл, увидел, вытянул лапу и кивнул коту. Кот растопырил все свои четыре лапы и хвост и спланировал на мягкий "котодром", как в колыбель для кошки. Воннегут остался бы доволен.
Первым острый вопрос поднял, конечно, Анатолий, когда Потапыча не поглощал мёд рядом, а доблестная четверка наоборот присутствовала в полном составе.
– Мужики, похоже, никто кроме нас не видит медведя в медведе?
Проблематику поставили на ребро. Дискуссия началась под разливное пиво и сушеную рыбку. Вопрос обсудили всесторонне и на это ушло неустановленное количество бидонов (именно в эту тару времен СССР разливали пиво в одном из кабачков напротив пляжа).
– Я тоже это заметил! – разгорячился Васёк, что понятно, молодость всегда горяча, а иначе она пройдет бесследно и нечего будет вспомнить. Васёк привел с пяток примеров того, как окружающие спокойно не видят в медведе медведя.
– А не все ли равно? – увел предмет разговора в область отрицания явления Иван. Он просто хотел пить пиво, есть воблу и смотреть на закат. Он не очень хотел трепать языком.
Но даже ему было далеко до веского молчания Михалыча. Тот курил свой традиционный Беломор, отбивал тараньку об стол и раздирал её сильными пальцами, которые могли гнуть пятаки.
Анатолий настаивал на продолжении. Вот де люди видят в Потапыче аниматора, спасателя, няньку, друга, и даже как бы медведя, но не медведя! Вот в чём заковыка зарыта. Это вам не просто абстрактное чудо, это конкретное чудо, которое скрывалось под покровом той майи и обманки, которую мы зовем реальным миром. На этой эзотерической ноте выпили ещё бидон…
Кончилось всё довольно банально: пришёл Потапыч понюхал рыбку, всосал в себя парочку, а за ней и бидон пивка последовал, потом он почесал ухо и выдохнул:
– Хорошо!
– Не то слово, – улыбнулся Иван. Он понял, что всё убидонилось. Да, есть чудо локальное и его нужно принимать таким, какое оно есть. В конце-концов основной закон о сохранении энергии работает, а значит, всё в порядке.
На том и
