торопливо бросила Амайя и поспешила уйти.
Вот и нашлась польза от восковой маски вместо лица: буду сестрицу шугать, если опять зарвется.
Я — не шестнадцатилетний пацан, в прошлой жизни я давно четвертый десяток разменял. Чтобы приструнить охреневшую от вседозволенности малолетку, мне голос не нужен.
* * *
Чужая память мне досталась в виде своеобразного архива. Легко было сравнить это с прочитанной когда-то книгой: информация есть, но нужен вопрос или ассоциация, чтобы она всплыла в памяти.
Мыслей и вопросов у меня сейчас было слишком много, и потому информация лилась сплошным потоком. Я и половины осознавать не успевал, выхватывал только отдельные яркие куски. Голова трещала, но и не думать я не мог.
Честно говоря, меня изрядно потряхивало как от самого факта второй жизни, так и от нового мира и необходимости прямо сейчас как-то с ним взаимодействовать.
Я знал только один способ обуздать разум: сосредоточиться на магии и уйти в своеобразную медитацию.
Однако с магией был полный облом.
Источник третьего ранга — что само по себе слабовато для члена древнего магического рода — нашелся на своем месте, но на этом хорошие новости закончились. Энергетические каналы в теле имелись, но часть их, видимо, была повреждена вместе с мышцами, и мои попытки прогнать магию по каналам ничего не дали. Не шла туда магия, и хоть ты тресни.
Я оказался не просто слабаком, а еще и калекой, по факту.
Дохлое тело, фактическая немота, низкий ранг, отсутствие магии, — вторая жизнь оказалась с изрядным подвохом. Зато аристократом остался, мать его!
Разумеется, я не сдался.
Следующие несколько часов я пытался заставить тело все-таки провести магию по каналам. Физически тренироваться я был пока не в состоянии, но энергию гонять мне никто не мешал. Тем более, что ее расхода и не было, она ж отказывалась двигаться по каналам. Источник был полон, а каналы — пусты.
И в чем проблема, я не понимал.
Я был не спецом по магическим травмам, но старуха на эту тему ни слова не сказала. Магических блоков на своих каналах я не видел. Тело потихоньку качало магию из источника, я чувствовал эту тонкую струйку оттока. Восполнение тоже шло, и по факту источник оставался полным.
Значит, все должно быть в порядке с магией. Мне нужно было до нее просто достучаться.
Чем больше проходило времени, тем больше я злился. Всегда ненавидел слабость как явление. А уж собственную!..
Особенно когда это зависело не от меня, а от внешних, по сути, обстоятельств. Я это покалеченное тело не выбирал. За вторую жизнь я готов был искренне поблагодарить, — не знал, правда, кого или что именно, — но смиряться с беспомощностью был не намерен. Я не буду слабаком.
Давно у меня не было настолько лютого внутреннего диссонанса. Я все помнил, я знал все плетения, я понимал нюансы, о которых здешние корифеи еще даже задуматься не успели. Да толку с того, если пальцы не гнулись, а энергия не шла? Эта ситуация бесила жутко.
Только и оставалось утешать себя тем, что это временно. И тренироваться, тренироваться, тренироваться. Переплавлять свою ярость в очередную попытку прошибить лбом стену. Минуту за минутой, час за часом.
До тех пор, пока не получится!..
* * *
— Господин, глава рода ждет вас к ужину, — раздался голос старухи.
Услышав чужой голос, я вздрогнул. Что она сказала? Ужин? Ладно, поесть и правда не помешает.
Асан Муйи тем временем вытащила из шкафа комплект одежды и разложила его на кровати. Я встал из кресла и подошел поближе.
Мне предлагался классический шальвар-камиз в мужском варианте. Он состоял из широченных штанов, просторной длинной рубахи с рукавами, которые частично скрывали даже кисти рук, и плотного жилета. Все было серое, только жилет заметно темнее.
К костюму прилагались плетеные мокасины, на вид чуть ли не из соломы. Я думал, такие тапки только нищие крестьяне носят. Пренебрежение или традиция? Я еще не настолько вник в этот мир, чтобы адекватно оценивать подобные мелочи.
Переодевшись, я благодарно кивнул старухе и вышел в коридор. Дом был небольшим, комнат десять-двенадцать на этаже, и обстановка тоже не кричала о богатстве рода. Выцветшие портреты предков на стенах коридора, потемневшие настенные панели, холодный мрамор пола — все это навевало уныние.
В обеденном зале меня уже ждали.
Глава рода бросил на меня лишь мимолетный взгляд, машинально кивнул, приветствуя, и равнодушно хмыкнул:
— И правда выжил.
Я с интересом его рассматривал, пока шел к столу.
Это был суровый мужик лет пятидесяти со смуглым обветренным лицом и хмурой складкой между бровей. Жесткие волосы уже были тронуты сединой, равно как и коротко постриженные усы, борода и бакенбарды. Его зеленые кошачьи глаза по молодости наверняка были магнитом для женщин. Впрочем, не удивлюсь, если у главы рода и сейчас отбоя нет от легкомысленных красоток.
Он сидел во главе стола. По правую руку от него расположился его младший сын, Реус, а место слева оставили для меня. Рядом с Реусом сидела Амайя.
Больше никого за столом не было.
Род Раджат вообще был крайне немногочисленным, но все же не настолько.
Старший сын главы рода, наследник, в последнее время присматривал за родовым бизнесом в Лакхнау и жил там же.
Еще двое взрослых магов — родители Амайи — служили на границе. Отец Амайи был бастардом. Род Раджат его признал еще мальчишкой, но отношения к нему это особо не поменяло. После смерти родителей Шахара несколько лет назад он, как я понимаю, просто воспользовался службой как поводом сбежать из родового поместья.
Усевшись на свое место, я подчеркнуто формально кивнул всем присутствующим. Не японские бесконечные поклоны, конечно, но меня эти кивки уже слегка раздражали, слишком много у них было значений и вариаций.
Сари двоюродной сестры на этот раз действительно выполняло свои функции: ее грудь еще как-то угадывалась, но все остальное плотная ткань скрывала надежно. Она приветственно кивнула мне с непробиваемо-вежливым выражением лица.
На неприятную ухмылку Реуса я не отреагировал. Его злобный взгляд исподлобья обещал мне неприятности, но из-за его буйной растрепанной шевелюры смотрелось это скорее комично. Он и на свои девятнадцать-то не выглядел.
Поем сначала, потом разберусь с этим гаденышем. Он тоже внес изрядную лепту в самоубийственный поступок мальчишки, что подарил мне тело. И, как и Амайя, вряд ли остановится на достигнутом.
Глава рода окинул нас нечитаемым взглядом и знаком приказал слуге подавать горячее.
Осознав, что мне предстоит, я мысленно вздохнул.
До сих пор слово «ужин»
