надорвался, заставив снизить тон. — … Покровский — миловидный блондин с ангельским лицом и слащавым прошлым.
— Извините, — сзади послышался знакомый голос, — может я смогу изменить Ваше мнение обо мне?
Медленно повернувшись, я вновь наткнулась на обжигающий взгляд холодных глаз. Резко возросшее напряжение сотрогало воздух, сжимая большое помещение до размера картонной коробки. Дышать становилось труднее.
— Кирилл, — Яков Михайлович, встав со своего места, направился в сторону Покровского, — извини, что стал свидетелем эмоционального всплеска нашей писательницы. Прошу, пойми — Виталина — натура творческая, темпераментная… Тем более она женщина…
Слова, пропитанные нотами мизогинии, распаляли во мне ярость. И, если раньше я была не согласна лишь с выбором актёра, то сейчас меня не устраивал режисёр.
— Яков Михайлович, — Кирилл перебил подошедшего мужчину, — давайте не будем бросаться громкими словами. Каждый человек имеет право на собственное мнение. Тем более, я давно понял, что не все девушки являются поклонницами моего творчества.
Слова Покровского должны были остудить мой пыл, но видя его двуличие, градус раздражения рос.
— Давайте поступим так, — Покровский сложил руки в замок, — если после сегодняшнего прочтения сценария уважаемая Виталина останется недовольной мной в роли Шамаша, я откажусь от съемок и даже посоветую отличного актера, которой сможет меня заменить. Но если…
Кирилл не успел договорить.
— Никаких если, — сухо отрезал Петр Станиславович. — Рекламодатели хотят видеть тебя в главной роли, я с ними полностью солидарен. А что до Вас, — он грозно посмотрел на меня, — Вы не можете указывать съемочной команде. Все основные моменты давно утверждены, и я бы не советовал вносить смуту в отлаженный процесс. Если, конечно, не хотите лишиться последующих гонораров…
Слова продюссера заставили меня окончательно замолчать. Сев на место, я пыталась свыкнуться с жестокой реальностью, начисто разрушившей мои облачные ожидания.
Глава 2. «Лицемер/лицемерка»
Океан чувств, бушевавший внутри, постепенно перешел в штиль. Осознание необратимости и беспомощности позволило смириться неизбежным — Покровский будет играть моего обожаемого Шамаша.
Актёры, уже час пытавшиеся наладить взаимодействие друг с другом, постепенно вживались в роли. И, если игра Леонида и Алины мне нравилась, и я даже видела в них Яна и Мирославу, то глядя на Кирилла, мое задетое самолюбие искало малейшие способы упрекнуть его за непрофессионализм.
— Виталина, может быть дадите нам советы, как лучше отразить характеры героев? — Кирилл неожиданно сел рядом со мной и протянул стаканчик кофе.
— Вы читали книгу? — сквозь зубы спросила я.
— Если честно, нет, — Покровский улыбнулся и облокотился на подлокотник, стараясь быть ближе ко мне. Я рефлекторно отодвинулась, показывая нежелание находиться рядом с ним. — Но обещаю, сегодняшний вечер посвятить роману. Может сможете мне с этим помочь?
«Он что, флиртует со мной?», — от одной только мысли о том, что любимый актёр Тони заинтересовался мной, по спине пробежал липкий холод. И он был далеко не приятный.
— Пожалуй, откажусь от такого предложения, — ответила, попытавшись мило улыбнуться. — Думаю, Вы прекрасно сможете почувствовать Игната и без моего участия. Актёр с таким большим опытом должен схватывать все налету, — мне очень хотелось казаться воспитанной, но едкий характер вырывался наружу.
Поджав губы, Кирилл кивнул головой и направился к остальной группе, оставив меня в гордом одиночестве.
Возможно, я перегнула палку и мои личностные предпочтения должны были остаться дома, но недоверие к Покровскому взращивалось годами, что лишало меня права так легко поменять свое мнение.
Спустя несколько часов плодотворной работы все устали, и продюсер принял решение, что на сегодня мы можем быть свободны.
Взяв свою сумочку и телефон, я пошла на выход, где меня поймала Алина.
— Извините, Виталина? — прощебетала она, с надеждой посмотрев в мои глаза.
— Да, — улыбнулась я.
— Возможно, моя просьба покажется Вам докучливой, но я бы хотела попросить помочь понять характер Мирославы, — было видно, Алина нервничала, крутя кольцо на указательном пальце. — Мне очень понравился роман, но я стремлюсь узнать все тонкости развития ее личности, увидев взгляд автора.
— Конечно, давайте позже договоримся о встрече, где я с радостью отвечу на все вопросы, — достав телефон, я записала номер девушки и, попрощавшись, пошла к лифту.
Народа на этаже уже не было, и я в полном одиночестве хотела спуститься вниз, чтобы наконец-то отправиться домой. Но в последний момент между дверей появилась мужская рука.
— Виталина, — улыбнувшись, ко мне присоединился Кирилл, — Вам на первый?
Я согласно кивнула. Покровский нажал кнопку, и встал рядом, скрестив руки на груди.
— Милая Вита, скажите, — парень с интересом посмотрел на меня, — какое качество Вы больше всего ненавидите в людях?
— Двуличие, — не задумываясь, ответила я.
— Не поверите, я тоже терпеть не могу лицемеров, — Кирилл усмехнулся. — За мою карьеру пришлось повстречать немало тех, кто в глаза боготворил, а за спиной проклинал, оправдывая свои гнусные слова благими намерениями. Но это лишь одна сторона монеты, а есть и другая…
— Какая? — спросила я, посмотрев на довольного парня. Он явно предполагал, что женское любопытство заставит продолжит разговор.
— Для меня двуличным является человек, который на одну и ту же просьбу двум людям дает разный ответ.
— Вы путаете понятия, — левый уголок моей губы поднялся вверх. — Не вижу ничего лицемерного в том, что человек может относится ко всем его окружающим по-разному. Например, Алина вызывает во мне симпатию, что подразумевает желание помочь ей. А вот Вы, Кирилл, — я повернулась к нему, взглянув в бездонные глаза, — вызываете лишь отвращение. Сейчас, когда рядом нет никого, Вы начинаете разговор о лицемерии, подводя к тому, что я таковой являюсь. Но пренебрежение к одному человеку не делает меня плохой. Наоборот, я открыто заявляю Вам, что не питаю и капли симпатии, даже не смотря на милую мордашку.
Сигнал лифта поставил точку в моем рассуждении. Гордо подняв голову, я вышла в холл и быстрой походкой пошла к машине.
— А кто сказал, что я желаю слушать Вашу правду? — Кирилл догнал меня на парковке. — Или не так… Кто сказал, что я хочу знать твое мнение?
Переход на «ты» и заведенный тон Покровского не на шутку напугали меня. Но давать заднюю я не привыкла.
— А что не так в моей правде? Или ты просто привык слушать хвалебные отзывы в свой адрес? Так знай, что есть те, кто не переносит твое кривляние на камеру. Слишком переигрываешь.
Открыв дверь жука, кинула сумочку на пассажирское сиденье.
— Явно не тебе — второсортной писательнице и любительнице пончиков, рассуждать о моей актерской игре. Написала бульварный романчик и думаешь, что стала профессионалом в большом творческом мире?! Если так, то ты либо наивная, либо глупая, — Кирилл рассмеялся, взъерошив волосы.
— А зачем ты
