тараторила не замолкая ни на секунду, пока я удивленно рассматривала гостью. Оказывается, её «призрачность» очень сильно приглушила и её внешность, и её одежду.
Каштановые волосы водопадом падали на спину, поблескивая от света лампы. Учитывая, что стояла она на коленях, кончики совсем чуть-чуть не доходили до пола. А в карих глазах плескались медовые искорки.
Необычное платье цвета слоновой кости мягко охватывало фигуру, расходясь пышной юбкой от бедер.
По сравнению с ней я выглядела посредственно: простые джинсы, тонкая голубая водолазка и темный жакет. Волосы я традиционно поднимала в конский хвост, поэтому сейчас они немного щекотали лопатки. А вот минимуму косметики на своём лице я порадовалась.
— Прости, — заметила она моё потрясение и, выпустив руку, отстранилась. — Я постараюсь сейчас всё тебе рассказать, а ты расскажи мне про этот мир, время до полуночи ещё есть. Никаких вещей я передать тебе не могу, они всё равно остались бы здесь, поэтому…
Она виновато замолчала, но я махнула на это рукой, поднимаясь с холодного пола. Разговоры лучше вести точно не в коридоре.
Вскоре мы уже сидели на диване и попивали чаю. Ринна была слегка перевозбуждена предстоящим событием да к тому же её откровенно забавляло всё, что нас сейчас окружало, начиная от плоского телевизора, которым я практически не пользовалась, и заканчивая едой в холодильнике. Её несколько удручало отсутствие магии, но она либо очень хорошо притворялась, либо и правда смирилась.
Гостья вихрем пробежалась по квартире, радуясь каждой вещи и прося всё про неё рассказать. Я рассказывала и показывала, как пользоваться. Медленно, как ребёнку. Потом гостья пробовала сама и когда у неё всё получалось, то девушка безумно радовалась.
Но тем не менее за этим марафоном по квартире, подбирая слова, она успела немного поведать о своем мире. О прошлом она так говорить и не могла, но мне и этого было достаточно. А на мой вопрос о внешности и одежде задумалась, но просто пожала плечами. Также она не могла сказать ни где я окажусь, ни куда мне идти. Добавила только, что мне будет семнадцать лет и что я сама разберусь.
О расах Ринна смогла рассказать немногое, да она и не знала, что именно окажется для меня важным. Какие-то вещи для нее были обычными, не стоящими упоминания, а вот я вцеплялась в эту информацию как клещ. В любом случае, мне придется самой во всё вникать на месте.
До полуночи время пролетело незаметно. Ринна пробовала завести пылесос, когда внезапно замерла, вздрогнула и медленно повернулась ко мне, сказав лишь одно слово: «Пора».
А у меня внутренности скрутились узлом, а внизу живота поселилось странное тянущее чувство: то ли волнение, то ли предвкушение чего-то важного. Для переноса гостья выбрала кухню.
Выбрав самый маленький нож, она протянула его мне. На мой вопросительный взгляд объяснила, что мне необходимо просто уколоть палец, чтобы выпустить капельку крови — плату за согласие обмена телами. Набухшую каплю, девушка смахнула ножом на какой-то рисунок на своей ладони, и сжала руку в кулак.
В голове зашумело, перед глазами потемнело, и я неаккуратно упала на пол. Последнее, что я увидела, были обеспокоенное и виноватое лицо Ринны, шепчущее: «Прости».
Просыпалась я тяжело. Даже своё тело я совсем не ощущала. Веки никак не хотели разлепляться, как будто клеем кто намазал. До ушей доносились какие-то еле различимые звуки, которые у меня всё не получалось разобрать. Единственное, что я ощущала, тонкий кисловатый запах с горчинкой, раздражающий нос.
От него хотелось чихать, но рукой пошевелить я тоже не могла.
Голоса становились всё ближе, я уже могла различить отдельные слова, но общий смысл фразы ускользал. К мышцам постепенно возвращалась чувствительность, но очень медленно, что неимоверно раздражало.
— Она просыпается, — раздался возле уха женский голос, а после глаза ослепило белым светом, и я зажмурилась.
— Ну-ну, светочувствительность скоро восстановится, — а сейчас голос уже был мужским и старым. Сразу представился добрый доктор Айболит, эдакий старичок с белоснежной бородой и в очках.
— Что случилось? — голос звучал хрипло, и тут же запершило горло.
Минутная тишина была нарушена разве что тихими щелчками. Моргнув пару раз, я осмотрелась.
Просторная комната с белыми стенами и потолком, была полупустой. Из мебели только три односпальных кровати, три небольших тумбы и… всё. Ни полок, ни шкафов, ни подобия умывальников. Сквозь огромное окно просматривалась какая-то полянка, но висящая тюль мешала рассмотреть всё подробнее.
Кроме меня здесь находились ещё трое: женщина и двое мужчин. Один из них и правда выглядел благообразным старичком. Второй мужчина молчал, стоя у стены. Скрестил на груди руки и прожигал меня нечитаемым взглядом. А вот старичок несмотря на возраст, хлопотал возле меня.
Поочередно поднимая мои руки, он внимательно осматривал свою пациентку, пока с его пальцев срывались маленькие зеленые молнии. В том, что он был местным доктором, сомнений не было никаких.
— Ты упала в обморок перед самым испытанием, — наконец, проговорил мужчина. Он не был молод, скорее лет сорок-сорок пять, судя по посеребренным вискам. Редкие морщины на лице нисколько его не портили, даже сейчас он выглядел моложе своих лет за счёт идеально выбритых щёк.
— Испытанием? — недоуменно посмотрела я перед собой, силясь вспомнить хоть что-нибудь.
— Сегодня твое совершеннолетие, — пояснила женщина, присаживаясь на кровать и накрывая мою ладонь своей.
Какое совершеннолетие, хотела я возмутиться, но перед глазами встало виноватое лицо Ринны. Мы же поменялись местами! И что мне сейчас делать?
— Твое состояние не помешает тебе получить имя, — отрывисто проговорил… отец? Отчим? Кем он был для Ринны? Кто он теперь для меня? И эта женщина, мама? Та, продолжила сидеть рядом, вот только сейчас я прекрасно различала то, что отражали её пронзительные синие глаза. Холодность и безразличие. Уложенные в замысловатую прическу светлые волосы лежали волосок к волоску. А длинное, прямое платье казалось произведением искусства за счет вышивки небольшими камнями на холодном шелке.
— Да, ты должна пройти испытание и получить имя. Мы проводим
