шагнул к ней, обхватив поперек талии, и оттащил в сторону, не обращая внимания на бьющую в него магию, хотя даже я видел, что его амулеты очень быстро истощаются. Соня очень сильна, молодец.
Предводитель этой банды тоже видел, что амулеты вот-вот сдохнут, и поднял тяжелый тактический пистолет, направив его в мою сторону. Я рванул в сторону и перекатом ушел под тяжелый массивный обеденный стол. Дернув скатерть на себя, я на секунду закрылся от обзора имперских гвардейцев, послышался звон разбитой посуды и бряканье столовых приборов. Выбросив уже ненужную тряпку, я высунулся и схватил первое, что попалось мне на глаза из валяющихся на полу предметов. Пока я вооружался, если это можно было так назвать, мать и Соня противодействовали им магически, создавая плотный щит, не подпуская убийц ко мне. Было странно, что сил у матери не хватало, чтобы создать крепкий щит, да и хрен с ним. Я, схватив нож для резки мяса, взвесил его на руке: довольно острый, баланс конечно так себе, но сойдет, и в тот момент, когда щит рухнул, метнул его в ближайшего гвардейца. Не под стать аристократу, черт бы их побрал. Гвардеец захрипел и, схватившись за нож, торчавший у него из шеи, завалился на пол. Опешили все, включая меня, но я быстро очухался, ведь каждая секундная заминка стоила бы мне жизни. Тактический пистолет валялся рядом с гвардейцем, и я двумя огромными прыжками оказался рядом с телом гораздо быстрее, нежели его товарищи. Небольшая помощь от матери и пистолет делает рывок в мою сторону. Не думая, что делаю, направляю пистолет в сторону одного из гвардейцев и стреляю, тут же переводя ствол на следующего. Жаль, что в таком оружии только два патрона. Под крик Сони только замечаю, как из портала выходит еще одна пятерка, и один из них направляет на меня такой же пистолет, что я только что разрядил в двух гвардейцев.
Я рванул в сторону, но пуля, выпущенная из «умного ствола» уже взяла мой след. Одновременно с этим со стороны матери в меня полетело черное облако, окутавшее с головы до ног, и тут же я почувствовал сильный толчок в грудь, туда, где билось сердце.
Последней мыслью перед тем, как меня поглотила темнота была мысль о том, что я отомщу. Не знаю, как: вернусь с того света, но обязательно отомщу этому козлу-родному дяде, который вот так походя выбросил меня на помойку.
Глава 2
— Ёси! Ёси, проснись! Что ты творишь, негодный мальчишка! — кто-то, больно вцепившись в плечо, тряс меня, словно такса крысу. Приоткрыв один глаз, я попытался отшатнуться. Склонившееся надо мной лицо взлохмаченной ведьмы с явными азиатскими чертами, исчерченное глубокими морщинами и искаженное злобной гримасой, могло только присниться, да и то только в кошмаре. Сделав резкое движение назад, я больно ударился обо что-то твердое, и эта боль, как ни странно, привела меня в чувство. Я скосил взгляд в сторону, чтобы не видеть ведьму, которая продолжалась что-то кричать и одновременно с этим, не переставала меня трясти так, будто пыталась не разбудить меня, а вытрясти дух, не выпуская из своей костлявой руки мое плечо. Увиденное, быстро стерло остатки сна и беспамятства, которые все еще составляли большую часть моего сознания, не смотря на потуги старухи. Проявив небывалую выдержку, чтобы элементарно не заорать, я смотрел буквально во внутрь неестественного водоворота, который смог превратить комнату, если она ей была раньше, в неподдающиеся восстановлению руины. Вокруг бушевали магические проявления, в калейдоскопе которых невозможно было даже понять, какой они направленности. Мы со старухой словно находились в некоем коконе, который защищал нас от этого буйства, ничем не сдерживаемого и никем не управляемого. Внезапно, ведьма занесла руку и отвесила мне нехилую такую оплеуху. — Хватит! Немедленно прекрати это! Ты разрушишь всю мою ночлежку, тварь безродная!
От оплеухи голова запрокинулась, и я снова ударился затылком о стену, теперь я точно видел, что сзади у меня расположена стена. Самое главное, что я никак не мог ответить старухе. Язык словно прилип к небу, отказываясь говорить, что это не я, что я не мог ничего подобного сотворить. Потому что я, вашу мать, бездарен! Ничего такого я не сказал, а все потому, что в голове молнией промелькнуло осознание — старуха говорит не по-русски. Японский язык, тщательно вбитый мне в мозг первоклассными учителями, я понимал без каких-либо проблем. Не успел я удивиться своему открытию, как на меня обрушилось воспоминание того, что произошло на обеде. И, когда пришло осознание, голова словно раскололась на две половины будто кто-то с размаху всадил длинную иглу прямо в ухо, вызвав почти нестерпимую боль. Обхватив голову руками, я закричал и ничком упал на тощий матрас без подушки и даже без намека на одеяло. Как оказалось, все это время я сидел на жесткой, узкой кровати, а старуха стояла надо мной.
Боль схлынула, и я начал лихорадочно обдумывать, что же произошло, наплевав на вопли этой ведьмы, которая все никак не унималась, и не обращая внимания на бушевавшую вокруг магию.
Итак, я умер. Это я понимал достаточно четко, несмотря на то, что последним воспоминанием была мгновенная, нестерпимая боль и последовавшая за ней темнота. Точнее, как я подозреваю, умерло тело Николая Рокова, Великого князя, племенника российского императора Михаила, которого любящий дядюшка и спустил в унитаз, дабы он своим видом правящий клан не позорил. То есть, до того момента, пока я сидел дома и не рыпался — все было нормально, но стоило мне задуматься о будущем, как меня тут же настигло возмездие за то, что попытался факт своего несовершенства вынести за пределы клана. Так что меня убили. Просто и без затей. И, наверняка озаботившись тем, чтобы родственники не помешали: отец очень сильный универсал, Сонька, похоже, может его и превзойти, а вот мать дружит со смертью — очень редкий, очень востребованный дар, а еще очень непредсказуемый и мощный. Перед тем, как в меня попала пуля, мать успела набросить на меня какое-то заклятье. По крайней мере, та черная завеса, которая окутала меня за секунду до смерти и мое пробуждение, после смертельного ранения, не может быть ничем иным, как проявлением реакции на сработавший дар моей матери. И поэтому, я вроде бы умер, но не совсем. Потому что осознаю я себя именно Николаем Роковым, а не этим… как там меня ведьма назвала — не Ёси. Хотя, судя по физическим ощущениям,
