и не сказать «Ах, какая прелесть».
А Водяник снова стал хлопать по воде ладошкой, стал ломать плотины и
мельни-цы, стал утаскивать в свою глубину купальщиков, стал кататься на
общественных бы-ках и лошадях и ещё много-много чего, стал…
КОНЕЦ
Про Трясогузку, Плешанку, Плиску, Серую Славку
и про Ветер, который теребит сарафаны и путается в кружевах
Давным-давно, когда аисты и журавли на юг не летали, а Серый Гусь лапку от
холода не поджимал, а воробьи не хохлились и не прятались в кучи хвороста от
мороза; давным-давно, когда деревья не желтели к осени, да и самой осени не
было, а одно лишь сплошное лето, жила-была Трясогузка… да ты, небось, и не
знаешь кто такая Трясогузка? У Трясогузки глазки, как бусинки, личико
беленькое, на голове чёрная шапочка, такой же чёрный вырезной воротничок на
синем платье с голубыми кружевами и вся она стройная, и такая изящная, и
ножки у неё резвые и быстрые, как ветерок в листьях…
Вот-вот – ветерок… с него всё и началось…
Бежал Ветерок мимо, задел, невзначай, синее платьице, прошуршал в голубых
кружевах и пошли разговоры: «Теперь Трясогузка – невеста, а Ветерок —
жених, теперь скоро свадьба…»
Болтают языки – все кому не лень, даже подруги – Плешанка, Плиска,
Серая Славка и Садовая Овсянка, а Трясогузка даже толком и не знает как
жениха зовут: Посвист? – это тот, который шумит, свистит и брызгает
дождевыми каплями в окошко; Догодуша? – мягкий и ласковый, ах! если бы
это был он; а может и Вихорь? а может и Эрисвош, который ещё похуже
Смерча? Свадьба ни свадьба, а Трясогузке от такого «невзначай» только вред
один, потому что женихи теперь на неё не смотрят: Ветер опасный человек —
кто будет с ним соревноваться? – да и ей самой от этого прошуршанья одна
блажь в голову лезет: то она сидит часами у окошка – ждет, когда он прилетит,
то тянет её саму лететь куда-то, невесть куда.
Проходит время, Ветерок не летит – задержался где-то – в полях или на
просторах, а может забыл, а может в других кружевах запутался… ах! эти
разговоры! На чужой роток не накинешь платок. Но не сидеть же Трясогузке в
неизвестности и в девицах всю жизнь?
Пошла Трясогузка к Дятлу – попросила сковать ей пару башмачков, чтоб не
стоптались в дальней дороге; пошла к птице Ткачику – попросила соткать
платье, да такое, чтоб не износилось в пути; испекла каравай, положила его в
сумку дорожную…
Плешанка, Плиска, Славка, Овсянка: «Куда, куда? Сидела бы лучше дома.
Разве за таким угонишься?» – попрощалась с подругами и в дорогу – искать
своего суженого.
Вот идёт-идёт, идёт-идёт, вот солнышко всходит-заходит, всходит-заходит,
вот и Море-Океан – дальше некуда. Села на бережку, отломила кусочек
хлебца, сидит, жуёт – не назад же идти. Смотрит, Пескарь на песке лежит на
последнем издыхании. Взяла его осторожно двумя пальчиками и пустила в
Море-Океан. Вильнул Пескарь хвостом, будто «спасибо» сказал и пропал, а из
воды Рыбка-Колючка выглянула, глазом поводила и нырнула. Вторая рыбка
глаз показала и тоже исчезла в синей глубине. Вдруг зашумело, запенилось
Море-Океан, и прямо с волны скатился на берег Рыба-Бычок. Глазища у Бычка
на лоб повылезли, никогда он, мол, прежде такой красоты не встречал…
колючки зашевелились, затопырились, мол, добро пожаловать ко мне, в моё
царство-государство в гости.
– Не до гостей мне сейчас, – говорит Трясогузка, – суженого ищу, а тут
Море-Океан поперёк дороги.
– А кто же твой суженый, как звать?
– Как звать не знаю, но если увижу сразу отгадаю. На этом берегу всё
обыскала – нигде нет. Может на том, да перевозчика что-то не видно.
– Так садись ко мне на спину, я тебя сам перевезу, – обрадовался Бычок, а
сам дело задумал.
«Вот повезло», – подумала Трясогузка и прыг Бычку на спину, уселась
поудобнее между колючками и выпученными глазами – плывут.
Вокруг рыбы разнообразные, коньки морские, медузы разноцветные. По
бокам два кита плывут, фонтаны выпускают и в них радуга переливается.
Засмотрелась Трясогузка, восхищается такими красотами, а Бычок ей: «Видишь,
– говорит, – это всё мои слуги верные, а я над ними хозяин и начальник, а под
водой у меня дворцы просторные и богатства несметные.
Выплыли на берег, ударился Бычок о землю, обратился в Добра– Молодца —
от Бычка только рот до ушей остался:
– Посмотри, – говорит, – на меня, может я твой суженый?
– Нет, – говорит Трясогузка, – ты по морю плаваешь, а мой суженый по
воздуху летает.
Подпрыгнул Бычок-Добрый-Молодец раз-второй после таких слов, хотел
взлететь – ничего у него не получилось. Шлёпнулся о землю, снова в Рыбу-
Бычка превратился, обиделся, нырнул в глубину и пропал вместе со своими
китами, коньками и медузами, только его и видели.
Стоит Трясогузка на бережку – теперь Море-Океан сзади, а спереди
Дремучий Лес.
Попробовала в лес зайти – двух шагов ступить не может: такие колючие
кусты, и так плотно переплелись ветки. Отломила кусочек хлебца, сидит, жуёт.
Теперь ни вперёд, ни назад. Смотрит, Мышь Серая в мышеловке на последнем
издыхании. Все трясогузки очень боятся мышей, но тут – что делать?
Решилась и вызволила живое создание. Отхукала, отогрела в ладошках, спасла
от неминуемой смерти.
Открыла Мышь один глаз – не поверила в своё избавление, открыла второй
– снова не верится – поверила только, когда Трясогузка дала хлебца пожевать.
Не успела Мышь и кусочка сжевать, явился Кот. Мышь в норку, а Кот к
мышеловке. В мышеловке пусто, облизнулся, смотрит Трясогузка сидит… и
стал он ножками шаркать, ручками помахивать, мол, никогда прежде такой
красоты не видал… стал усы подкручивать и реверансы делать, мол, добро
пожаловать в мои владения, в гости.
– Не до гостей мне сейчас, – говорит Трясогузка, – суженого ищу, а тут
Лес Дремучий – ни пройти ни проехать.
– А кто же твой суженый, как звать?
– Как звать не знаю, но если увижу, сразу отгадаю. На том берегу всё
обыскала – нигде нет. Может на этом, да как сквозь Лес Дремучий пройти?
– Это пожалуйста, – обрадовался Кот, – садись ко мне на спину, я тебя
через лес провезу, – а сам дело задумал.
«Вот повезло», – подумала Трясогузка и уселась Коту на спину. Устроилась
поудобнее, ухватилась крепко за длинную кошачью шерсть, чтоб не
соскользнуть – поехали.
Перед Котом кусты и деревья сами расступаются; вокруг-да-около, откуда ни
возьмись, диковинные звери приветливо рычат, мычат и хрюкают. Трясогузка
смотрит вокруг, никогда так раньше не удивлялась.
Ударился Кот о землю, превратился в Добра-Молодца, от Кота
