пробудилась магия?
— Прошлой ночью мы заметили, что ее руки… — Эльза осеклась на полуслове и многозначительно посмотрела на мужа.
— Руки и даже глаза Деи светились в темноте, — договорил за жену Ансельм. — Это ведь означает…
— Знаю я, что это значит, — строго перебила мужчину Гертруда.
— А что, если… — Ансельм оставил фразу незавершенной.
В комнате повисла неловкая пауза, затянувшаяся на несколько секунд. Только монотонное тиканье часов разбавляло молчание резкими щелчками.
— Говорите, чего надумали! — требовательно произнесла Гертруда.
— В Дее начала просыпаться магия. Ты не могла бы остановить этот процесс? — дрожащим голосом спросила Эльза.
— Девочку силы лишить хотите? — Гертруда зло сверкнула глазами.
— Так будет лучше для нее, — всхлипнув, ответила ей Эльза. — Если не принять мер сейчас, то через некоторое время нужно будет везти Дею во дворец и отдавать ее способности в услужение Сфере.
Чародейка замолчала, погрузившись в собственные мысли. Прошли долгие минуты ожидания, прежде чем она заговорила вновь.
— Такой мощный магический всплеск будет замечен, и вскоре в мой дом явится стража.
— Гертруда, что же нам делать? — хрипло спросил Ансельм.
Она долго молчала, пытаясь принять решение, последствие которого уже не изменить.
— Этот ритуал будет сложным и болезненным. В первую очередь для моей племянницы, — наконец ответила Гертруда.
— Я верю, она выдержит, — хрипло произнес Ансельм.
— Ты не знаешь, о чем просишь, — сердито бросила ему чародейка, и глаза ее блеснули. — Я бы никогда не пошла на это, если бы ни опасность, грозящая Дее. Это как у живого человека отрезать руку или ногу.
— У нас нет другого выхода, — тяжело вздохнув, ответил Ансельм.
— Поздно уже, отправляйтесь спать. А мне нужно собраться с мыслями и хорошенько все обдумать, — уставшим голосом пробормотала Гертруда.
После разговора она долго ворочалась в постели, пытаясь уснуть. В голову лезли тревожные мысли: «Неужели я не смогу спасти ребенка? А ведь я могла бы помочь ей, развить дар, но королевские маги не оставят ее в покое».
В конце концов, ей все-таки удалось забыться тревожным сном, в котором виделись кошмары о дремучем, поросшем колючими кустами лесе.
Рано утром Гертруда объявила о своем решении.
— Навсегда избавлять девочку от дара я не буду, — начала она, — но постараюсь временно запереть магическую силу Деи, чтобы никто не смог обнаружить даже малейшую искру.
Сказав это, она начала готовиться к проведению особого ритуала.
Девушке едва исполнилось шестнадцать, хотя по виду ей сложно было дать больше четырнадцати лет. Худая, с огромными синими глазами, осторожной улыбкой и длинными светло-русыми косами. Она сидела на лавке у окна, держа на коленях кошку. В этот момент Дея была удивительно похожа на мать: такая же светлая кожа, такой же овал лица.
Сестра Гертруды умерла десять лет назад. Через год Ансельм женился на Эльзе. И хотя мачеха была добрым человеком, но не смогла заменить девочке мать и ревновала ее к отцу. Ей все время казалось, что Ансельм, глядя на дочь, видит в ней образ бывшей жены.
В очаге равнодушно потрескивало пламя. Низко наклонившись над котелком, Гертруда помешивала травы. Иногда она втягивала носом воздух, словно пыталась уловить какой-то только ей знакомый аромат. Племянница сидела рядом и с любопытством поглядывала на все, что делалось вокруг.
Казалось, она полностью и с доверием принимала происходящее, только хотела лучше разобраться во всем.
Все стало проясняться к вечеру, когда на землю опустились сумерки. Темные сучковатые кусты во дворе стали походить на зловещих чудовищ. Дом наполнился нехорошей, сердитой тишиной.
— Выпей это, детка, — сказала Гертруда, протягивая племяннице чашку с душистым отваром.
Дея доверчиво протянула руки и отхлебнула напиток.
— Пей, пей, родная, этот чай придаст тебе сил, — пробормотала женщина. — Светлоликая мать, да простит нас за все!
Гертруда начала тихо, нараспев шептать слова заклинания. Постепенно голос ее стал отдаляться. На глаза Деи навалилась тяжесть, руки и ноги ослабли, а вслед за этим наступила тьма.
Сквозь сон она слышала голоса родных, улавливала какой-то непривычный шум, а потом вдруг ощутила внутри себя холодную пустоту, от которой стало тяжело дышать.
Изо всех сил она пыталась открыть глаза, но они словно склеились.
Вдруг Дея увидела себя со стороны. Ее хрупкое тело лежало на столе, уставленном свечами. У изголовья с закрытыми глазами стояла тетушка, читая нараспев заклинания. Эльза сидела на скамье у окна, незаметно утирая платком слезы.
От внезапного невероятно громкого звука, похожего на освободившуюся пружину, Дея вздрогнула и стала озираться. Мачеха и Гертруда даже не шевельнулись, словно ничего не произошло.
С лежащих по обеим сторонам тела ладоней полился голубоватый холодный свет. Вскоре и всю ее охватило сияние, от которого и на стенах заплясали разноцветные всполохи.
Голос тетушки гулким эхом прокатился по дому.
Внезапно пол дрогнул, за окном завыл ветер, с размаху ударяясь в стекла. Внутри Деи резануло острыми осколками. Из носа, ушей и глаз потекли струйки алой крови. Она закричала от боли, больше похожей на предсмертную агонию.
Огромный черный вихрь с силой ворвался через распахнувшуюся дверь, сдирая с окон занавески и переворачивая домашнюю утварь с полок.
— Держитесь, — крикнула Гертруда. — Сила ее магии очень велика, мне сложно остановить ее.
Ансельм, превозмогая ветер, пытался захлопнуть входную дверь
