за этот год стоит внушительная цифра 200 тыс. руб. «платежей по долговым обязательствам», в том числе уже перешедшие годичную давность долги различным поставщикам 2).
[2 Мебельщикам Вадтену и Дефоржу, бронзовщикам Саже, Бренфельду, Штудту, золотарям Сент-Беву, Завту и целому ряду других.]
Наконец, 30-го апреля 1797 г. в Останкине состоялся прием Павла I. Как только парадный поезд въехал в густую еще тогда Марьину Рощу, вдруг упали деревья, открыв панораму всей усадьбы. К подпиленным заранее стволам были приставлены крепостные, валившие их по данному сигналу. Гостей встретил роговой оркестр. О спектакле, во время которого была дана опера Гретри «Самнитские браки», нам еще придется говорить дальше. Через несколько дней это торжество было повторено для бывш. польского короля Станислава Понятовского, при чем присутствовало 269 «российских господ и иностранных министров». Дорога до самой Москвы была иллюминована горящими бочками с осмоленным горохом. Следующие годы Шереметев остается при дворе в Петербурге и возвращается в Останкино только к 1-го октября 1801 года, когда устраивается банкет в честь Александра I. Вскоре после этого последовал и брак с Прасковьей Ивановной, но она, враждебно встреченная «высшим обществом» и болезненная от природы, скончалась уже через два года от последствий родов. В 1809 г. умер и ее муж.
Несмотря на обещания Н. П. отпустить на волю некоторых из своих «крепостных интеллигентов», никто из них не оказался упомянут в завещании, и процесс освобождения затянулся до 1816 г. Сам строитель Останкина - П. И. Аргунов не дождался свободы (ум. 1806 г.). Последние годы жизни он был в большой немилости из-за промедления в отделке Фонтанного дома и низведен до должности смотрителя за «гуляльщиками» в саду, обрывавшими яблоки и цветы.
При последующих наследниках Н. П. Шереметева Останкино перестало быть жилым, открывая свои двери только для приема приезжавших в Москву государей 1). Но усадьба мертва.
[1) Так в 1817 г. опекуны малолетнего Д. Н. Шереметева, совместно с дирекцией императорских театров, устроили здесь спектакль для Александра I и его свиты; еще позднее посещает Останкино Николай I, и, наконец, несколько дней здесь проводит в 1856 году во время коронации Александр II.]
Фасад центральной части дома (со стороны сада).
Поддерживается лишь главный дом. Старые же жилые хоромы и пристройка у правой галлереи снесены уже в 20-х годах. Хозяйственная жизнь усадьбы сводится на-нет. И только в первой четверти XIX века здесь существует переведенная из Кускова школа «канцеляристов», в которой в 1821 году 55 мальчиков и юношей подготовляются для нужд управления графскими вотчинами.
Дом.
В современном своем виде останкинскии дом представляет соединение ряда зданий и галлереи, план которых образует букву П. Господствующая их часть - центральный дом, характерный для строительства конца XVIII в., являющийся переработкой упомянутого проекта Старова, однако несколько провинциальной и не до конца выдержанной.
Главный - второй этаж, обработанный тремя колоннадами со стороны двора, покоится на низком и придавленном первом, играющем только роль цоколя и в соответствии с этим лишенном каких бы то ни было украшений, если не считать горизонтальной рустовки, т.-е. продольных борозд, делящих поверхность стены как бы на отдельные камни. Таким образом, дом должен был производить впечатление одноэтажного на высоком фундаменте, что особенно ярко чувствуется в фасаде со стороны сада. И, действительно, первый этаж, как мы увидим, имел только подсобное назначение. Однако, как раз пропорции первого и второго этажей в достаточной мере случайны и ясно показывают неуменье использовать этот обычный для того времени прием. Кроме колоннад и решетки на уровне второго этажа, еще более подчеркивающей горизонтальное деление дома, фасады украшены барельефами работы проф. Ф. Гордеева (1744 - 1810). Над окнами боковых колоннад - очень хорошо нарисованные, но несколько перегруженные лепные гирлянды. Типу ионических колонн боковых выступов придана некоторая сбивчивость. Это объясняется тем, что данные, может быть, и самим Старовым, рисунки были, вероятно, переработаны неоднократно и, наконец, воплощены простым лепщиком Иваном Емельяновым с «товарищи». Садовый фасад, возникавший постепенно, так как оба выступа пристроены позднее, когда появилась потребность в уборной для актрис, еще более невыдержан, благодаря чему «цокольный» этаж не несет тяжести 10 колонн дома, за которыми как бы прячется центральная лоджия. Наконец, купол, венчающий здание, тяжел и немного придавливает все здание. Архитектурно значительно богаче и в то же время строже оба боковых павильона, при чем особенно хороша чрезвычайно простая, но убедительная своей архитектурной лаконичностью, круглая ротонда, пристроенная к приемному залу, к сожалению, несколько испорченная в 50-х годах при ее переработке известным в то время арх. Быковским. Длинные корридоры, охватывающие двор, имеют чрезвычайно тонко исполненные выступы с тремя нишами, украшенными фигурой пляшущего фавна и двумя урнами. Их простой портик свидетельствует о значительно более позднем строительстве. Наконец, пристроенные после 20-х годов, вместо снесенных жилых строений, так наз. «детские» флигеля уже носят все характерные черты позднего, николаевского «ампира».
Прихожие комнаты.
Обширный вестибюль (прихожая) останкинского дома и соседние с ним «сенцы» низки, как бы приплюснуты, и архитектурно обработаны очень скупо. Их оживляют лишь тяжелые пилоны, делящие вестибюль на две части, да очень непритязательные колоннады, расходящиеся по сенцам к лестнице и нижнему фойе. Но эта бедность декорировки, лишь постепенно нараставшей, была совершенно сознательным приемом, имевшим целью еще более подчеркнуть эффект бесконечно разнообразной отделки главного этажа. Только обилие осветительных приборов, теперь исчезнувших стенников или ваз - «шанданов» на двенадцати «перлового цвета» тумбах, отбрасывавших свет на низкий плафон, делало вестибюль достойным дворца. Естественно, что на этот плафон было обращено особое внимание, и, несмотря на постоянное предложение главной конторы поручить эту работу своим крепостным, Н. П. Шереметев настоял на привлечении знаменитого итальянского мастера Скотти. К сожалению, его плафон в середине XIX в. заменен ремесленной живописью. Красные кафельные печи за пилонами теперь неприятно закрашены в грубый коричнево-кофейный тон стен. Хороши только сохранившиеся в соседних сенцах легкие фонари, чередующиеся с колоннами. Они являются предвестниками обилия и разнообразия осветительных приборов, которые мы увидим в залах. Тут же стоит мраморный «купидон, опирающийся о голову льва», неплохой и типичный образчик французской декоративной скульптуры конца XYTII века. Приступки, ведущие в лестничную клетку, украшались двумя гипсовыми сфинксами. О таком «египетском» мотиве украшения дома нам придется еще говорить.
Парадная лестница.
Парадная лестница сразу вводит нас в архитектурное богатство останкинских зал, хотя несколько и отличается от них по стилю. В то время, как в других покоях фантазия художников как бы не знала удержа,
