первостепенную, – надо поговорить с Наткой. Казалось, что события последних дней связаны с той давней историей, которая занозой в сердце не давала покоя. Как будто сверху кто-то решил взять её за шиворот и хорошенько встряхнуть.
Погрузившись в раздумья, Аня не заметила, что за окном посветлело, что ноги заледенели, а Кузя давно покинул кухню и отправился досматривать кошачьи сны.
Телефон возвестил о сообщении. Она вчера так и не ответила Шагалу.
Какой ещё фестиваль еды… Нет ей места на этом празднике жизни.
"Анна, у вас все в порядке?"
Неведомый Марк, казалось, видел её – печально восседающую на табурете.
"Дайте знать, если нужна помощь".
Добрые слова незнакомого человека стали последней каплей. Даже всплакнула от жалости к себе, размазывая слезы.
Через полчаса, умытая и слегка опухшая, уже отогревалась под одеялом. Написала Марку: "Спасибо, все хорошо. К сожалению, пойти никак не могу, занята".
На самом деле у нее было лишь одно дело. Разговор с Наткой. Кто знает, может, и последний…
Вечером прибежала подруга, принеся с собой облачко мороза с улицы.
– Я такое вино принесла! Просто вах! А ты чего такая суровая? Идем рвать космы Витькиной жене?
– Они звонили. Та долго и нудно извинялась, потом рыдать начала. Я послала обоих к психиатру.
– Правильно. Интересно, как он выкрутился? Что ей в итоге наплел?
– Да ну их…
Аня нервно металась по кухне, задевая углы и гремя посудой. Натка смотрела на неё с интересом.
– Да что с тобой?
Та наконец присела за стол и затеребила край клеенки.
– Таир не появлялся?
…Этого парня моментально оценили обе, когда он пришёл на третьем курсе института. В итоге тот выбрал Натку. Аня, смирившись, была подружкой невесты на свадьбе, хотя долго ещё потом плакала в подушку…
– Нет. Последний раз звонил сто лет назад. А что ты вдруг о нем?
– Он пришёл ко мне тогда, перед своим отъездом. Пьяный в дым, нес бессвязное, кричал. Еле успокоила. Вдруг полез целоваться. Я дрогнула…
Аня поникла, боясь поднять глаза. Та сказала:
– Продолжай.
– Мы только поцеловались… Но больше ничего! Так стыдно стало, он же не соображал ничего. Вызвала такси и вытолкала домой. К тебе.
Подруга молчала. Повисла тягостная пауза. Только Кузя, которому было плевать на драмы, вошёл и посмотрел с укоризной. Сидят без дела, как два истукана, лучше бы кота покормили.
– Я знала. Пришёл тогда и вывалил на меня все. – Натка криво улыбнулась. – Что жалеет, что когда-то выбрал не тебя. А утром молча собрался и ушёл.
– Значит, ты знала все это время?!
– Да.
– Прости меня, пожалуйста… Не знаю, что на меня тогда нашло. Дура, просто дура… – Ане хотелось схватить подружку за руку, но она не решалась.
– Забудь, это давно быльем поросло. – Натка взяла бутылку вина и потрясла. – Мужчины приходят и уходят, подруги остаются. Звучит как тост. Где, в конце концов, бокалы?
А потом они смаковали вино и пытались с умным видом разгадать послевкусие. Продавец детально рассказывал о нем Натке, но та благополучно забыла. От избытка чувств и облегчения Аня пустила слезу, втянув в это дело и подругу. Так что и поплакали, и посмеялись. Когда речь зашла о Репине, хохотали уже от души, мысленно посыпая засранца лепестками роз.
Потом очередь дошла и до Шагала. Натка тут же вознамерилась прощупать товарища на предмет моральных качеств. Не откладывая в долгий ящик, написали, вытребовали номер телефона и позвонили. Хохотали уже даже не втроём, а вчетвером. К Марку как раз зашёл сосед то ли за солью, то ли за спичками. Да так и остался с ними на сеансе связи.
На следующий день Аня разлепила глаза от настойчивой телефонной трели.
– Привет! Как дела? Мы уже выезжаем за вами! – бодро прокричали в трубку.
– А кто это?
– Это же Марк. Который Шагал. Договорились же, что едем на природу. Сейчас за Наткой, потом за тобой. Одевайся теплее!
Аня начала мямлить, но её не слушали, а велели поторопиться. Надо же, они уже на ты! Пришлось быстро звонить подруге. Та, на удивление, была бодра, весела и стояла на пороге.
– Что, соник, проспала? Собирайся, пока ко мне едут.
– Кто? Он с другом? Как его звали… Ерлан!
Времени оставалось мало, поэтому Аня вскочила и по-солдатски начала собираться.
А потом были горы! И костерок, и чай со смородиновым листом, и бутерброды с семгой, наскоро порезанной крупными ломтями. И даже угловатая снежная баба – вместо носа пришлось воткнуть дольку апельсина, потому что о морковке никто не подумал.
Ввалившись наконец домой, продрогшая, но счастливая Аня схватила недовольного её долгим отсутствием Кузю и завальсировала по комнате.
– День-то какой великолепный, Кузьма!
Тот выдирался из объятий, абсолютно не разделяя веселья. День как день. Впереди ещё много таких же будет, что ж теперь, постоянно кота хватать и тискать? Странные они, эти люди…
