под маллорн.
– Уснула – произнесла Кельвирея, вернувшись в кабинет.
– Устала мять бумагу – хихикнула Арея, – мне бы такие занятия. Вот помнится в Академии…
– С тобой она даже бумагу не мнет, только моргает иногда – улыбнулся драк.
– Ах, да, постоянно забываю, что вы магию не чувствуете. Если честно, я не удивляюсь, что опустела, сдерживая ее Дар, он какой-то своевольный, мне приходится тратить вдесятеро больше сил. Считается, что уровень Дара закладывается при зачатии, при его пробуждении многие вынуждены отбросить его часть, а дальше уровень остается неизменным всю оставшуюся жизнь.
– А на самом деле? – склонила голову Кельвирея.
– Часть Дара действительно отбрасывается. Не многие способны контролировать его целиком. Способ увеличить количество силы имеется. Магу необходимо опустеть, а потом как можно быстрее пополнить резерв. Он как бы переедает, со временем это входит в привычку. К сожалению, это очень опасно, избыток силы ищет выход и может начаться огневка.
– Кихтанд? – уточнил Архахаар.
– Да. Но давайте вернемся к Валесии. Ее сила возросла, можно сказать, естественным путем, со временем она научится с ней справляться. Нужно просто найти правильный подход, похоже, обычные приемы не совсем подходят. Сегодня она попробовала сжать Дар, это обычное упражнение, сжимая Дар, мы скрываем его от посторонних, хорошо, что Кель успела.
– Понятно. По нашей части сказать особо нечего, я как старший сдерживаю ее вторую личность, ей необходимо многое… не знаю, очень трудно найти подходящие слова… разум человека как старая кладовка с хламом, необходимо долго копаться, чтобы найти то, что нужно. Ее вторая часть должна прожить жизнь Валесии, опираясь на ее воспоминания, а Валесия должна увидеть и принять свое второе «я». Вот ведь, гыр, не могу выразить словами!
– Не трать время, Ар, все равно не пойму. С вашим параличом до сих пор разобраться не могу, а тут…
– Если бы паралич могли снимать все подряд, то не стоило бы его даже придумывать.
На вторую седмицу Валесии приснился первый сон. Она летела в черноте небытия, потом чернота отступила, уступая место бескрайнему синему небу. Вокруг было только небо, Валесия летела, огибая облака, и ее переполняла радость. С каждым днем сон становился все более насыщенным, облака стали почти осязаемы, внизу блестела вода, проносились поля и леса. Выждав еще седмицу, Архахаар собрал всех в кабинете.
– Вал, я буду краток, по-моему, ты готова. Ты приняла себя, а значит пора полетать.
– Я рада, если моя сестричка-коновалка не возражает, то не будем терять время.
– Я надеялась, что занятия с Аром немного укоротят твой язык, Вал, но, похоже, это никому не под силу, ну, да ладно. Твой Дар очень силен, он немногим уступает Дару архимага, правда, кроме земли ты ничем не владеешь. Огневка вряд ли вернется, но я бы на твоем месте не стала выбрасывать ожерелье, надевай его, если захочешь отдохнуть от магии.
– Занятная побрякушка, поначалу как голая на морозе была, а сейчас ничего, даже приятно, успокаивает…
– Вот и замечательно, Вал. Но запомни, никогда, никогда и, ни при каких условиях не пытайся пополнить резерв, вытягивая силу. Просто жди.
– Не очень-то и хотелось. О причинах спрашивать не буду, наверняка что-то сложное.
Кельвирея и Арея ушли махать мечами, а Архахаар и Валесия устроились под маллорном. Девушка лежала, наблюдая за причудливыми облаками, а потом какая-то неведомая сила подбросила ее вверх. Оказавшись в небе среди облаков, Валесия растерялась.
– Не надо боятьссся – услышала она собственный голос, – здесссь хорошшшо.
– Дра Валесия?
– Я это ты, ты это я, мы – одно целое, дррра. Прррими это.
– Я – дра Валесия.
– Хорошшшо. Почувссствуй небо, сссмотри на него нашими глазами, чувссствуй, дррра.
С глаз девушки словно спала пелена. Она видела мельчайшие капельки влаги, из которых состояли облака, видела потоки воздуха, ощущала ветер. Каждый поток воздуха имел свой вкус. Нет, не запах, который можно учуять носом, а именно вкус. А потом она услышала шелест листьев и открыла глаза.
– Как полетала? – прошелестела мысль Архахаара.
– Потрясающе! Это… это невозможно передать словами!
– И не надо. Слова несовершенны, не стоит пытаться, архимагесса Валесия.
– Как ты меня назвал, чешуйчатый?
– Как и положено по закону Академии о нечеловеческой магии. Драконы – единственные разумные, способные передавать мыслеречью свои эмоции, у тебя это получилось, значит, ты начала овладевать магией крылатых.
– Не терпится рассказать всем остальным.
– Один болтливый колдун уже растрепал.
– Одному болтливому черному надо язык укоротить – фыркнула Валесия.
– Давай собираться, на закате отчаливаем. У тебя муж почти три седмицы икру мечет, того гляди яичко снесет.
Глава 3
Размышления Валесии прервал стук в дверь.
– Наставница, это я, Нирла.
– Входи.
– Я прошла весеннее испытание – улыбнулась девушка-подросток.
– Рада за тебя. У тебя седмица на отдых, потом опять занятия от рассвета до заката.
– Я хотела сказать, что очень рада, что вы вернулись. Прошу прощения, что не смогла прийти сразу, подготовка к испытаниям отняла много сил и времени. Я очень рада, что наши занятия продолжатся.
– Увы, я больше не буду учить, по крайней мере, пока.
– Но, но почему? Вы же лучшая, из боевых магов только вы и наставник Гас владеете землей, вы стали наставницей всего через год после получения плаща, на последнем испытании вы не побоялись вызвать в круг архимага. Вы были для меня примером, когда у меня опускались руки или я не знала, что мне делать, я спрашивала себя: «что бы сделала наставница Валесия?»
– Я не люблю лесть, Нирла, но, признаюсь, мне приятно.
– Это не лесть, а правда, наставница. Прошу вас, поговорите с ректором, пусть он изменит свое решение.
– Мой супруг не имеет к этому никакого отношения. Так решила я.
– Почему? Прошу, объясните.
– Разве я обязана что-то объяснять студиозусу первого года? Как там говорил один из моих наставников? А, вот, кому должна, я все прощаю.
– Вы можете отправить меня к котлам, но, прошу, объясните мне. Вы редко надеваете плащ, скрываете Дар, в книге магов ваша запись вымарана, осталось только имя и прозвище.
– Хорошо, – сдалась Валесия, – раз уж ты потратила свое время на чтение записей, я расскажу. Просто, чтобы ты не напридумывала гыр знает что, но если ты проболтаешься, хоть по небрежности, хоть в бреду…
– то отправлюсь к котлам.
– Нет, не к котлам. Ты умрешь. Потом к тем, кто слышал твои слова, придет Охотница. Если ты сейчас уйдешь, то этот разговор останется между нами, ты не понесешь наказания, даю слово.
– Отец не учил меня отступать и брать свои слова обратно.
