ее ответственной перфекционисткой, для которой дело – превыше всего. В пользу этого утверждения говорило то, что к 39 годам Арлет не обзавелась семьей, но зато достигла заметных успехов в науке и даже стала обладателем престижной премии в микробиологии. Родионов решил, что с ней он сработается, нужно лишь сразу дать понять Арлет, что заводить романы ни с кем из коллег он не собирается.
Берта Вернер, 36 лет, психолог. При знакомстве она показалась Игорю очаровательной дамой, но сейчас, разглядывая ее фотографии (портретную и в рост), он не мог понять, почему. Высокая, с фигурой пловчихи и грубыми чертами лица, Берта теперь казалась ему мужеподобной и некрасивой. Даже ее белокурые локоны и голубые глаза не делали ее нежной и женственной. Женщина явно «косила» под какую-то артистку позапрошлого века, имя которой Игорь никак не мог вспомнить, но больше напоминала пародию на ту сексуальную кокетку с родинкой возле носогубной складки. Психолог Берту не тестировал ввиду бессмысленности этого занятия: Берта могла притвориться любой, благо квалификация это позволяла. Возможно, что и первое впечатление у Игоря от нее было ложным. Какая Берта на самом деле, выяснится со временем.
«Лишь бы не было поздно», – подумал Родионов, у которого оставалось лишь несколько часов на то, чтобы одобрить состав рабочей группы или потребовать внести в него изменения, заменив одного ученого другим, но такого же профиля.
Впрочем, своих кандидатур на замену у Игоря не имелось, а менять шило на мыло смысла не было.
Ева Ландау, 30 лет, уфолог, астролог, футуролог, художник и искусствовед. Красивая девушка с красивым именем: невысокая, с силуэтом, точно гитара, темными волнистыми волосами, огромными карими глазами. Неидеальным у нее был разве что нос – с горбинкой. Но и эта горбинка ее не портила, придавая внешности аристократизм. Родионов не верил, что к тридцати годам можно было добиться успеха в столь разных областях, как уфология и искусствоведение, но махнул на это рукой: для реализации проекта Еве не понадобится ни один из ее навыков – в этом Игорь был уверен. Разумеется, в той части проекта, которая была ему известна. Что касается тайной его части, кого включать в состав группы, его кураторам было видней. К тому же психологический портрет Евы Родионову понравился: гибкая, неконфликтная, доброжелательная, способная принимать взвешенные решения в критической ситуации, обладающая креативным мышлением.
Изучив досье коллег-ученых, Родионов перешел к знакомству с делами членов экипажа.
Виктор Краснянский, 38 лет, капитан корабля (станции). Высокий широкоплечий брюнет с холодными проницательными глазами.
«Этот знает, что хочет, и ничто не заставит его сойти с выбранного пути», – подумал о нем Родионов, пожимая руку при знакомстве.
«Целеустремленный, дисциплинированный, требовательный к себе и другим, решительный, порядочный, прямолинейный», – дал ему характеристику штатный психолог Объединенного Правительства.
Сработаться с такими, как Виктор, смог бы не всякий, но Родионов и сам чем-то был похож на него, так что был уверен: с капитаном общий язык они найдут.
Арни Депардье, 37 лет, первый пилот. С ним лично Родионов знаком не был, поэтому его досье изучил внимательно. Кареглазый шатен был высок, широкоплеч и вообще привлекателен и даже нос картошкой его не портил. Летал Арни с ранней юности, космические корабли пилотировал с 27 лет, побывал в разных нештатных ситуациях и успешно из них выпутался. Лучшей кандидатуры, судя по этой информации, Родионову было не отыскать. Оставалось надеяться, что при личном знакомстве он Игоря тоже не разочарует.
Станислав Стоянович, 36 лет, бортинженер.
«Вот за кем будет бегать женская половина обитателей станции», – усмехнулся про себя Игорь, бросив взгляд на фотографию русоволосого мачо с орлиным носом и теплым взглядом карих глаз.
Правда, пожимая руку высокому широкоплечему мужчине, Родионов даже не подумал, что он, должно быть, нравится женщинам. Сам он отметил уверенность и собранность техника, подумав, что с таким, как говорится, можно пойти в разведку.
За плечами у Стояновича был опыт работы на нескольких космических станциях, так что основания для уверенности и спокойствия, которые демонстрировал бортинженер, у него были.
Эмма Ларсен, 37 лет, второй пилот. Высокая, светловолосая женщина имела грубоватые черты лица, которые, впрочем, гармонировали и с ее чуть низковатым голосом, и с излишне резкими движениями, и с широким шагом. Родиону показалось, что за внешней грубостью и резкостью Эмма скрывает ранимую женскую душу. Психолог, составляющий портрет Эммы, не опроверг и не подтвердил это предположение. Он лишь отметил, что Ларсен – феминистка и стремится выглядеть более мужественной, чем является на самом деле. Тем не менее, во внешности и манерах Эммы не было фальши, и Родионов решил, что ей можно доверять.
Кин Мураками, 38 лет, программист и системный администратор. Будет отвечать за исправность на станции компьютерной техники. Она же будет следить и за цифровой техникой ученых. Миниатюрная светлокожая брюнетка понравилась Родионову сразу. Она не пользовалась макияжем, одевалась просто, на вопросы отвечала сразу. Было видно, что она искренняя, естественная, без подводных камней. Выводы, сделанные Родионовым при личном знакомстве с Кин, подтверждали данные, полученные профессиональным психологом при тестировании девушки.
Милена Вукич, 34 года, врач. Высокая шатенка с правильными чертами лица выглядела соблазнительно. Находясь рядом с ней, Игорь ощутил, что ее переполняет сексуальная энергия – к ней тянуло, словно магнитом. Впрочем, для врача не это было важно. Основываться следовало на ее квалификации, а она была неплохой. «Врач от бога», – характеризовали ее коллеги, и, вероятно, знали, о чем говорят. Родионов подумал, что им повезло, что Милена захотела принять участие в непростом проекте и согласилась провести на станции «Ю-2» целый год.
Закончив изучать досье, Родионов подписал присланный ему на согласование список своих спутников и сообщил Онегину, что можно вплотную переходить к следующему этапу подготовки научной экспедиции, тайная миссия которой все еще оставалась для ее руководителя тайной.
До полета продолжительностью около четырех лет оставалось чуть больше недели. Около полутора лет займет дорога к Юпитеру, ровно год – работа над проектом, полтора года – возвращение домой. Во время полета все должны были находиться в криосне, за исключением капитана и одного из пилотов, сменяющих друг друга. При необходимости они должны были вывести из криосна других членов экипажа и пассажиров, однако такой необходимости, думал Родионов, скорее всего, не возникнет: за последние 30 лет подобных эксцессов не происходило – земляне научились обеспечивать высочайшую безопасность космических перелетов, успешно преодолевая даже такое препятствие, как пояс астероидов. Сейчас шла работа над повышением скорости и комфортабельности таких путешествий –
