решил, никто не отговорит меня.
– Дочка Борисова, – в трубке повисла небольшая пауза.
– Сын… что происходит? Зачем тебе дочка Борисова? Ты никогда ею не интересовался. Говори, как есть.
– Говорю. Борисов тяжело болен, болезнь неизлечима. Предложил мне контракт, он отдает мне свои активы и акции, только если я беру его дочку замуж. После небольших размышлений, я согласился.
– Сынок – это неожиданно. Борисов – хороший человек, очень печальная весть. Но скажи мне, тебе не хватает денег? Если так, я тебе могу дать их, мне для своих сыновей ничего не жаль.
– Отец, ты же меня знаешь, проблем с финансами у меня нет. Девчонку просто уберут с дороги, а на место Борисова кто придет? Пономарев? Или может Савин? А Аббасову убрать девчонку ничего не стоит. Ты же понимаешь, отец, что у нас не жилка, на которую у них текут слюни, у нас артерия, которую они жаждут получить, и если сейчас эти волки прознают, что Борисов выбывает из игры, начнется хаос. Не для того я столько лет потратил, выстраивая холдинг со своими партнерами. Я женюсь, отец, и точка.
– Угу… ну, ты ведь можешь, через какое то время развестись! Так?
– Отец, не смеши. Это же Борисов, он все ходы продумал, так что никакого развода.
– Делай, как знаешь сын, но не забывай – ты выбираешь себе женщину на всю оставшуюся жизнь. Ты хоть это осознаешь?
Тяжело вздохнув, я сказал:
– Осознаю.
– Хм… что-то я уверенности в голосе не услышал.
– Все, отец, мне пора. Маме привет передавай.
– Приедешь, как будешь созывать родственников на свадьбу, и лично поприветствуешь мать.
После того как закончил разговор с отцом, набрал Борисова.
– Я согласен.
– Знал, что ты примешь правильное решение.
– Давай без наставлений! Куда подъехать?!
– Через пару часов в моем доме.
Швырнул телефон на психах. Блять, чувствую себя проституткой! Но, когда вспоминаю, что речь идет о моем детище, в которое я вдохнул жизнь, все остальное уходит на второй план.
Через два часа я со своими юристами был у Борисова. У двери кабинета столкнулся с медсестрой, которая выкатывала штатив с использованной капельницей. Пройдя в помещение, увидел, как Борисов закатывает свой рукав. Понимаю, что дела у него совсем плохи. Это немного меня отрезвило, и я поумерил свой пыл.
– Проходи, Алан.
– Да… это мои юристы.
– Я понял, через минуту придут и мои юристы тоже. У меня к тебе просьба.
– Хм… да неужели? – снова стал закипать я.
– Да… после подписания договора, он сразу вступает в силу. Ты вправе мне отказать, но я надеюсь, что уступишь. Я собираюсь покинуть страну после того, как вы поженитесь. Ни к чему, чтобы дети видели, как их родители становятся немощными. Хочу, чтобы она всегда запомнила меня сильным и думала, что я живу за границей, а не умер на больничной койке.
– Это конечно все трогательно, но эти слова не для меня, а для твоей дочери. Так, что расскажи лучше ей.
– Я прошу, как можно раньше сыграй свадьбу… Хочу передать тебе свою девочку из рук в руки, как говорится.
Хмурым взглядом смотрю на него. Поджав свои губы. За короткое время его светлые волосы изрядно поседели и поредели, он всегда был крупным мужчиной, но не теперь.
– Хорошо… это и в моих интересах тоже, сыграть как можно раньше эту свадьбу.
Пришел его юрист, все изложил, я в свою очередь проверил все документы по холдингу и уже после подписали вынужденный контракт. Удивительно, что моя рука даже не дрогнула при подписании. Юристы заверили все документы, собрали и убрали их по папкам.
– Зови ее, – сказал я, глядя в уставшие глаза Борисову, передавая свой оригинал подписанного контракта моему юристу.
– Кого? Юлю? – взволновано спросил он.
Немигающим взглядом, смотрю на него и говорю:
– Ее… насколько я знаю, у тебя одна дочь и зовут ее Юля.
– Эм… понимаешь, тут какое дело…
– Только не вздумай сказать, что вся информация, которую тщательно собирали мои люди – это фейк.
– Что? Какая информация? Какой фейк? Ты вообще о чем? Она просто не знает всего… только то, что я болен, а что она выходит замуж – нет.
– Чего-о? Борисов… ты вроде болен, но не идиот же? Вообще, соображаешь, что ты делаешь? Я цацкаться с твоей дочерью не собираюсь!
– И не надо, уверен ты станешь достойным мужем для моей Юли, а она тебе хорошей женой.
– Так… как бы я тебя не уважал, но ты слишком поздно включил заботливого папочку, поэтому давай… зови ее.
– Пожалуй, ты прав… – вздохнув, тяжело потянулся к телефону, стоящему на столе, снял трубку.
– Тамара… пригласите ко мне в кабинет Юлю, – положил трубку, глянув на меня, говорит: – Присаживайся, Алан, твоя невеста сейчас придет.
Я и так пытаюсь держать себя в руках. Нет, чтобы просто продать мне свою долю… а он придумал хитрожопый план! Чтобы я не предложил бы ему, он бы не согласился. Есть ощущение, что Борисов придумал это все, будучи еще здоровым! Пусть я не прав, но в тихом бешенстве! Это каким надо быть отцом, чтобы не поставить в известность собственную дочь! Выхаживаю по кабинету, как по собственному, засунув руки в карманы своих брюк. Дико хочется курить, но не могу же я курить при больном человеке. В конце концов, он мой без пяти минут родственник… тьфу… Чуть реально не плюнул на пол. Повернулся лицом к двери, сверлю в ожидании, а ждать я не люблю.
– Алан… сынок… не стоит так нервничать…
– Чего? – повернул голову я к нему. – Какой я тебе сынок?! Вадим, прекращай, а то я ведь не посмотрю, что ты старше и болен.
Только я договорил, дверь отворилась и вошла девушка, чуть выше среднего роста, с красивой ровной спиной и длинной шеей, у нее была очень светлая кожа, по сравнению с моей, хотя я не смуглый. На фоне кожи ее глаза казались слишком яркими, как два сапфира, обрамленные длинными ресницами. Губы были расслаблены, не как на фото, более пухлые, а нижняя губа чуть капризна выпячена. Светло-русые волосы с отливом, заплетены в тугую косу, которая доходила до середины спины. Фигуру под этим одеянием не разглядеть, что-то слишком свободное с длинными рукавами, больше похоже на русскую рубаху, чуть осовремененную, длиной до колен.
– Добрый день, – поздоровалась она учтиво со всеми своим мелодичным голосом.
Мне подумалось: «Совсем девчонка еще, а уже участвует в играх взрослых мужиков. Ну, как участвует… обстоятельства втянули».
– Ты меня звал, отец?
Подошел к ней вплотную, сурово глядя
