– Так в чем же, по вашему мнению, Миша, роль искусствоведения в современном обществе? – обращаюсь к парню спокойно и доброжелательно, если не сможет пару слов связать – подскажу.
Но тут вдруг активизировался мой провожатый. Мальчишка поднимкет руку и чуть ли не подпрыгивает, желая ответить.
-Аполлинария Сергеевна, пока Миша думает, можно я скажу? – азартно выкрикивает он.
Вот куда лезет? Ладно, инициативу нужно поощрять.
-Попробуйте, только сначала представьтесь.
Ну а что, мне не жалко, вопросов на всех хватит.
Парень встает и отвечает..
-Александр.
Так вот как тебя зовут, мальчик с необыкновенными глазами.
В сердце что-то предательски йокнуло. Никогда не заводила себе любимчиков, но, кажется, этот станет исключением.
-Начинайте, Саша, – стараюсь чтобы голос звучал нейтрально. Больше всего боюсь, что ребята, а самое главное сам Сашка, почувствуют мою внезапно вспыхнувшую к нему симпатию, они до таких вещей очень дотошны.
-Культурология – основа современных гуманитарных наук, – подозрительно складно начинает отвечать Александр. – Именно на ее основе развиваются такие дисциплины как литературоведение, история живописи, история танца и прочие околокультурологичемкие дисциплины.
Серьезно? Откуда он слов таких набрался? Неужели я была слишком плохого мнения о технарях?
-В культуре изначально заложены основы человеческого мышления, - как на духу продолжает парень.
-Каким образом они заложены? – решила уточнить. Подозрение возникло внезапно, вроде на пустом месте, но чутье бывалого педагога не провести. – Саша, выйдете, пожалуйста, к доске, расскажите, глядя на своих одногруппников.
Александр делает шаг и я тут же все понимаю.
Вот тебе и студенты-технари.
-Александр, без наушников вы такой же умный, как и в них?
Парень краснеет. Ну что ж, совесть есть, это хорошо.
-С кем, позвольте спросить, держите связь? Слишком связный ответ для Гугл-ассистента.
Мальчишка опустил взгляд, похоже, ему и правда стыдно. С чего бы это?
-Садитесь, – милостиво позволяю. – В следующий раз жду от вас доклад по теме занятия.
Парень кивает и мне почему-то становится его отчаянно жаль. Ни следа не осталось от обаятельной улыбки, только хмурый взгляд. Да что ж тебя так проняло? Обычно студенты только слегка расстраиваются, когда шалость проваливается.
Но ладно, подумаю об этом потом, пока есть задачи поприоритетнее.
-Миша, вы сформулировали ответ на вопрос? Может ответите нам?
Михаил мнется. Ясно, ни черта он не сформулировал, придется помогать.
Но парень удивил.
-Аполлинария Сергеевна, вы не обижайтесь, но никакого смысла в культурологии я не вижу, – признался он честно, чем приятно меня удивил. Ладно, побеседуем.
-Миша, вы любите музыку? – улыбнулась я. Обычно даже самые отъявленные технари до музыки падки, на этой почве можно объяснить многое.
-Да! – кивает мальчишка, - Рэп там, что-нибудь заводное, веселое.
-Рэп, значит, - киваю. – А знаете ли вы как это направление зародилось?
И я привычно начинаю давно знакомую песню о темнокожих рабах, их поединках, которые нужно было скрывать, и тех культурологических смыслах, которые прародители в рэп вкладывали.
С этой темы перехожу на миф и дальше.
Не то что б ребята резко меня зауважали, но прислушиваться стали, даже записали пару понравившихся мыслей, как я заметила. Потом, конечно же, потеряют, но это не важно, моторная память – великая вещь.
Ну вот, неловкость первого дня прошла, дальше я понеслась по накатанной.
Глава 2
Если честно, даже не поняла, как пролетел первый рабочий день. Большой разницы между своими творцами и этими ребятам я не увидела. Что одни, что другие озорные, звонкие, немного непослушные, невероятно обаятельные и очень себе на уме. Дети они и есть дети! Со всеми ними нужно держать ухо востро.
После пяти пар в холл я спустилась с одной мыслью: «хочу кофе и курить».
Устала неимоверно! Ещё бы, целый день прыгать на каблуках и пытаться внушить этим ушлым недоросля, что основы культурологии очень пригодятся им в жизни. Так они мне и поверили, ага!
Ладно, сейчас программа минимум – купить кофе и притаиться где-нибудь в неприметном закоулке с сигаретой. Глупо и по подростковому, но до машины я просто не дотерплю! К тому же, уверена, по парковке снуют студенты и начальство, там не расслабишься.
Спускаюсь по лестнице и поворачиваю к выходу, но внезапно прямо под ноги мне из коридора выбегают два парня.
-Уху, свобода! – голосит один.
-Долой постылую учебу! – поддерживает второй.
С победоносным гиканьем эти паршивцы несутся, едва не сбив меня, и резко затормаживают, лихо прокатившись подошвами по скользким плиткам холла.
-Извините, пожалуйста! – один из студентов оборачивается. Я узнаю в нем Александра. Смотрит на меня и улыбка резко тускнеет.
Я что, такая грозная?
-Идите уже! – машу рукой. Мне ли их не понять, будь я помладше, тоже бы неслась из института, зажав туфли на каблуках под мышкой. Мало, что ли, из родной альма-матер так вылетала?
-До свидания, Аполлинария Сергеевна! – весело машет мне второй шалопай и я узнаю в нем Мишку.
Вот уж кому на месте точно никогда не сидится.
Улыбаюсь краями губ. Веселье мальчишек подняло настроение, будто сама на мгновение стала беззаботной девчонкой, бегущей с пар домой.
Но мне двадцать девять и я уже давно не девочка. Скорее взрослая женщина, которой давно пора обзавестись семьей и перестать вздыхать о бесшабашной юности. Впрочем, с семьей у меня никак не срастается. Хотела, но увы, не судьба.
Выхожу на улицу и ежусь на холодном ветру. До машины еще нужно дойти, а я, как обычно, не позаботилась ни о шарфе, ни о шапке.
-Аполлинария Сергеевна, уже домой? – с парковки ко мне спешит Андрей Степанович. – Подбросить?
-Спасибо, я сама на колесах, – улыбаюсь коллеге.
Спускаться по скользкой лестнице на каблуках то еще приключение, но я ни движением не выдаю своего неудобства, а мужчине и в голову не приходит помочь.
-Может тогда выпьем кофе? – предлагает он.
Смотрю на Андрея Степановича, будто вижу в первый раз. Высокий, крепкий брюнет в элегантном пальто, стильных очках, с симпатичным лицом, обаятельной улыбкой и веселыми карими глазами. Умный, общительный, состоявшийся – в общем, мечта любой женщины. Ко мне испытывает интерес, это видно невооруженным взглядом. Одно то, что старается идти рядом, говорит о многом, дай ему волю – за руку возьмет. Но волю давать не хотелось, кофе пить, кстати, тоже.
