Терпение Викензо уже трещало по швам. Его бесило, что она смотрит на него с этим диким ужасом в глазах. Ради Бога, не набросится же он на нее средь бела дня в доме, полном людей!
— Пожалуйста! — затравленно прошептала девушка, и он не смог отказать.
— Хорошо, можешь остаться, — сказал он брату и тот закрыл дверь. — Садись, Бьянка.
Девушка села на одно из кресел перед его массивным столом из красного дерева, и сложив руки на коленях, вперила в них свой взгляд. Тео отошел к дальнему окну, поворачиваясь к ним спиной и давая хоть какую-то иллюзию уединения.
— Бьянка, я понимаю, что мой поступок непростителен, но все же прошу у тебя прощения! — начал Викензо, садясь на свое кресло за столом и внимательно следя за ее реакцией. — В ту ночь, когда я напал на тебя, я был пьян и совершенно не соображал, что делаю. Это меня не оправдывает, но уверяю тебя, я никогда не стал бы навязываться женщине или применять к ней силу! В ту ночь я принял тебя за другую. Я был не в себе и даже не понял, что ты сопротивляешься. Я практически ничего не помню из всего этого, остались только неясные обрывки воспоминаний, но уверяю тебя, я никогда не был жесток по отношению к женщинам. Мне искренне жаль, что ты попалась на моем пути, и, все это привело к таким последствиям, но так как ты беременна, у нас нет другого выбора, кроме как пожениться. Ты выйдешь за меня замуж?
Она так сильно стиснула свои маленькие пальчики, что они побелели. Бьянка все еще не поднимала на него взгляд, но Викензо заметил, как по ее щеке скатилась слезинка.
— Я не могу, — всхлипнула девушка. — П-пожалуйста, не заставляйте меня!
Он не знал, как ее убедить. Она не переставала дрожать от страха.
— У тебя есть только два выбора, Бьянка, — вздохнул мужчина. — Или ты выйдешь замуж за меня, или сделаешь аборт. Я не позволю лишить своего ребенка его прав и привилегий. Однако, если ты выберешь аборт, останавливать тебя тоже не стану. По факту, то, что находится внутри тебя, пока еще даже не ребенок.
Бьянка, наконец, подняла на него взгляд, и впервые, страх на ее лице заменило возмущение.
— Это ребенок! — воскликнула она. — Бог захотел, чтобы он был, и я не имею права убивать то, что Он создал!
Прекрасно! Еще одна чокнутая фанатичка на его голову.
— Хорошо, в таком случае, через месяц у нас свадьба, — решив не церемониться с ней больше, жестко заявил Викензо. — Ни одна живая душа не должна узнать о том, что произошло на самом деле. Ты выйдешь замуж девственницей и родишь семимесячного ребенка. Ты поняла меня, Бьянка?
Хватит с него. Он и так зашел дальше, чем собирался, оправдываясь и уговаривая ее.
— Я не хочу! Я даже видеть Вас не могу! — заплакала девушка. — Ненавижу Вас!
Набралась, все-таки, смелости. Викензо скептически хмыкнул и поднялся с кресла.
— Будет лучше, если мы, как будущие супруги, наладим дружеские отношения, — продолжил он, обходя стол и вставая рядом с ней. — Если тебе от этого станет легче, то я не планирую консумировать брак. Перестань дрожать и дай мне свою руку.
Она подняла голову, встречаясь с ним взглядом, и на миг в ее глазах полыхнул огонек злости, который, впрочем, тут же сменила обреченность, когда он протянул руку, всем своим видом показывая, что не потерпит ослушания. Бьянка обернулась, чтобы посмотреть на Тео, который все еще стоял спиной к ним, делая вид, что здесь не было, и это лишь больше усилило раздражение мужчины. Ему не нравилась степень близости, которая, казалось, существовала между Бьянкой и его братом. Тео был известным любителем женщин и Викензо не удивился бы, успей тот уже очаровать их повара, да к тому же, такого хорошенького.
Поняв, что его брат останется безучастным, девушка опустила голову и протянула Викензо заметно дрожащую руку. Он обхватил ее своей ладонью, удивляясь, какой нежной и маленькой она смотрелась в его большой загорелой руке, и осторожно надел ей на палец обручальное кольцо, сразу же отпуская, отчего, она, едва заметно, выдохнула с облегчением.
— Помолвка состоялась, — бесстрастно заявил он. — Приготовлениями к свадьбе займутся мои люди. Будь верна мне и тебя ждет безоблачное будущее. О том, как я поступаю с предателями, тебе, думаю, напоминать не нужно. Можешь идти.
Бьянка подскочила и не глядя на него, направилась к двери так быстро, как было возможно, не срываясь на бег. Дверь за ней захлопнулась с тихим стуком.
— Запугивать ее было необязательно, — осуждающе покачал головой Тео, подавая голос. — Бьянка — сущий ангел, поверь мне. Мне чертовски ее жалко.
— Я заметил, — предупреждающе прорычал Викензо. — Оставь свое дружелюбие для других женщин, Тео. Со своей женой я этого не потерплю.
На лице брата появилось уязвленное выражение.
— Ты когда-нибудь перестанешь винить меня в том, над чем я не властен? Бьянка — милая девушка, совсем как наша Виви, и я никогда не позволял себе лишнего, несмотря на ее репутацию. И, так как она теперь твоя невеста, то постарайся научиться быть мужем, а не Доном рядом с ней. Девочка и так запугана до смерти. Если будешь продолжать в том же духе, у вас никогда ничего не получится.
— Это уже не твое дело. Иди Тео. Займись делом. Сейчас мне нужен мой Консильери, а не брат.
Тео сжал зубы и отрывисто кивнув, вышел. Он ненавидел, когда ему указывали на место, но Викензо был слишком зол, чтобы думать о чувствах других.
Глава 3
Бьянка сталкивалась лицом к лицу с Доном только однажды — когда ее тетя Стелла просила его принять племянницу на работу пять лет назад. После этого, она видела его лишь мельком, издалека, в доме или на улице, ведь как повар, она большую часть дня проводила на кухне, а вечера в саду или своей комнате.
Тем не менее, даже издалека, он всегда производил пугающее впечатление. Прежний Дон, отец Викензо — Марко Гвидиче, был очень обаятельным человеком, несмотря на свою жестокую натуру, позволявшую ему править железной рукой. Если верить слухам, Викензо был таким же жестоким, но он не скрывал свое истинное лицо за маской обходительного джентльмена. Хотя, с тех пор, как он подался в политику, оно стало часто мелькать в газетах и на телевидении, Дон даже не считал нужным притворяться доброжелательным. Вечно суровый вид, вне зависимости, находился ли он на благотворительном балу или жертвовал миллионы долларов больнице для онкобольных детей, которые в честь этого события устроили праздник и подарили ему кучу самодельных открыток с благодарностями.
От одного его вида у Бьянки от страха выступали мурашки на коже, даже до того, как он надругался над ней, так что удивительно, как она не потеряла сознание при разговоре с ним. Выбежав из кабинета, девушка снова расплакалась, упав в объятия брата, и, всю дорогу до дома никак не могла прекратить дрожать от жуткого впечатления, которое Дон производил на нее.
Бьянка не могла представить, как сможет выйти замуж за такого человека. Она не была глупа и понимала, что не сможет просто сбежать, пока в ней находится его ребенок, но и убить малыша тоже не могла. Не только потому, что это был ужасный грех, но и потому что иметь дитя — было ее самым заветным желанием.
