(хоть и наверняка вьетнамские), под расстёгнутой удлинённой кожаной курткой на молнии виднелась спортивная кофта той же расцветки, что и штаны. Разве что «петушок» на голове смотрелся немного легкомысленно. Правда, в пивной Сева его скомкал и сунул в карман.
– Это да, – не без самодовольства в голосе согласился бывший одноклассник. – Один кожак влетел в штуку, и это я ещё до Нового года брал, а сейчас он все полторы, а то и две стоит.
– Ничё себе, это же сколько моих стипендий, – начал делать я в уме нехитрый подсчёт. – Это ты на охране так заработал?
– Ага, щас! Мы тут с пацанами дела вертим, – загадочно покрутил он растопыренной пятернёй.
– Это что за дела? – спросил я, начиная догадываться, что он имел в виду.
– Да так…
Он незаметно покосился по сторонам и спросил, понизив голос:
– Серый, ты же вроде как бывший спортсмен?
– Ну вроде как, а что?
– Хотел бы зарабатывать, ну, скажем, пять штук в месяц?
У меня брови сами собой поползли вверх.
– Сколько?
– Пять тысяч рэ. Ну плюс минус.
– Это где ж такие деньги платят?
– Есть места, – загадочно ухмыльнулся Сева и понизил голос. – Главное, что делать особо ничего не надо. Я тебе сейчас подробности говорить не буду, пойми меня правильно. Если согласен, то встретимся со старшим, глянешься ему – тогда и узнаешь, зачем, куда и скока.
Не сказал бы, что я долго ломался, но проклятое безденежье уже реально достало и поэтому на следующий день Сева познакомил меня с «бригадиром», Антоном Козыревым с погонялом Козырь, чьи набитые костяшки пальцев не укрылись от моего взгляда. Встреча проходила в кафе «Радуга» недалеко от порта, куда зашли мы через чёрный ход. Бывшая пельменная, затем шашлычная, а вот теперь почти ресторан.
Хоть мы и зашли тогда с чёрного хода, я-то помнил, что буквы на вывеске были раскрашены в цвета радуги. Хе, в моём будущем хозяева постеснялись бы кафе такое название давать, сейчас же в нашем городе если и имелись заднеприводные, то они так хорошо маскировались, что о их существовании можно было только догадываться. К тому времени, как они сообразят, что кафе «Радуга» просто создано для них, оно уже станет элитной немецкой пивной.
Здесь, как я позже узнал, нередко собиралась козыревская братва. Интерьер выглядел небогато, но было чистенько, да и покормили неплохо. Салатик, мясо жареное, водка… Хотя я ограничился рюмкой, да и Сева с Антоном на спиртное не налегали, так что половины небольшого графинчика нам хватило. Правда, не исключаю, что после нашего с Севой ухода Козырь этот графинчик всё-таки прикончил. Но всё же было видно, что он дружит со спортом, тем более официальным его местом работы была тренерская деятельность в качалке при спорткомплексе «Олимп».
Сидели мы не в отдельном кабинете, но и не на виду, в укромном уголке зала. Антону было лет под тридцать, бывший одноклассник представил меня ему как «правильного пацана», спортсмена и вообще перспективного во всех отношениях человека.
– Ты каким спортом занимался? – спросил меня Антон.
– Боксом. Но это до армии…
– Сейчас чем занимаешься?
– В политехе учусь, да и подрабатываю иногда на разгрузке вагонов.
– А-а-а… Ну это хорошо. В армии где служил? Не в ВэВэ случаем?
– Нет, в разведзводе на Крайнем Юге…
– Понятно, тоже неплохо. Мне тоже в своё время довелось послужить на очень Крайнем Юге, – намекнул он с косой ухмылкой.
– У него даже медаль есть, «За отвагу»! – влез Севка.
– О как! Совсем отлично… Про наркотики и алкоголь не спрашиваю, иначе тебя здесь не было. Значит, пока с Севой поработаешь, пооботрёшься, а там посмотрим, как тебя правильно использовать.
О том, что Козырь подчиняется ещё кому-то, я тогда не знал, уже позже Сева намекнул, что есть серьёзный человек, под которым ходим мы все, включая нашего бригадира. Но увидел я этого человека лишь пару месяцев спустя после принятия меня в бригаду. Оказалось, Дмитрий Иванович Чернышёв по кличке Чёрный официально трудился директором спорткомплекса «Олимп», и даже являлся депутатом 1-го созыва новоиспечённой городской думы, а Козырь проходил его помощником как депутата, так же получая ставку тренера в качалке. Но он сам практически не тренировал, передоверив это дело Роме Омельченко.
А в тот раз мне на следующий вечер в уже опустевшем после последней тренировки борцовском зале «Олимпа», пол которого устилал потрёпанный ковёр для единоборств, устроили смотрины на предмет, как я держу удар. Ну и заодно как могу ответить. Против меня вышел как раз Рома – парень с меня ростом, вот только шире в плечах раза в полтора. Нам обоим выдали шингарки, чтобы не поранили руки. Как я узнал задним числом, Роман в прошлом был самбистом. Но тогда насчёт его борцовского прошлого я не был курсе, думал, будет обычная махаловка. Понял, что ошибался, только уже когда под смех братвы оказался припечатан лопатками в ковёр. Правда, до этого успел заехать Роману по физиономии, так что после скоротечного поединка ему всунули в кровоточащую ноздрю ватку, пропитанную перекисью водорода.
Кстати, обиды он на меня не затаил, Рома вообще казался добродушным парнем, если его не злить. Вот тогда в нём просыпался зверь, и тому, кто его обидел, могло сильно не поздоровиться. Помимо Севы и Ромы неплохие отношения у меня сложились и с Павлом Шведовым по кличке Швед. Балабол и весельчак, душа компании. Жаль только, что в одной из разборок погиб, напоролся на нож. Удар пришёлся точно в сердце, так что шансов спасти парня не было. И случиться это должно как раз предстоящим летом, в начале августа.
За мной же закрепилось погоняло Сыч, естественно, от моей фамилии, меня и в школе так нередко звали, но больше всё же Серым, зная, что на Сыча я реагирую порой достаточно нервно. Здесь же оставалось только согласно кивнуть, когда Козырь, узнав мою фамилию, тут же «окрестил» Сычом. Не в том я был положении, чтобы качать права. Хотя мог, конечно, сказать, что мне всё это на фиг не надо, и уйти, было в тот момент ещё не поздно это сделать. Но, глядя на прикид пацанов и с сравнивая со своим, я подумал, что ради тысячи в месяц можно и смириться с погонялом, тем более тут у всех почти прозвища, образованные от фамилий. Вон и Сева Сосновский тут просто Сосна.
Я помнил, что попал в «бригаду», состоявшую из полутора десятков человек, на заре, если можно так выразиться, её становления. На моих глазах она обрастала новыми бойцами, в том
