– Это чорт знает что такое! – вскричал Зальтнер. – И все от этого вечного солнечного сияния на полюсе! Теперь, значит, я могу приклеить к отрывному календарю вчерашний листок?
– Весьма возможно, – усмехнулся Грунте. – Представьте себе, что вы совершаете прогулку вокруг северного полюса на расстоянии ста метров от него; тогда вы в пять минут преспокойно обойдете вокруг полюса и перешагнете через все триста шестьдесят меридианов, – таким образом: всего лишь в пять минут протекут для вас целые сутки. Если вы сделаете такой же круг в западном направлении и захотите установить точное время каждого меридиана, вы должны будете на каждом меридиане переводить ваши часы на четыре минуты назад, так что после упомянутых пяти минут вы будете отставать уже на целый день, а если вы будете таким образом гулять вокруг полюса целый час, то тогда вашим часам, если на них имеется календарная стрелка, следовало бы показывать 7-е августа.
– Да, но если вы будете кружить в восточном направлении, то настолько же уйдете во времени вперед; и после двенадцатикратной прогулки вокруг полюса ваш календарь, если бы вы при каждом обороте отрывали по листку, показывал 31 августа. Между тем, в действительности, в обоих случаях было бы только 19 августа, Итак, вам следовало бы регулировать соответствующим образом календарную стрелку часов, как делают мореплаватели при переходе 180-го меридиана.
– Тогда в одно мгновение мы делаем двенадцатичасовой скачок во времени. Ведь полюс и есть пункт неопределенности.
– Проклятие! Но тогда ведь и не узнаешь, где находишься.
– Да, – сказал Торм, – это-то и есть самое роковое. Нам пришлось с самого начала рассчитывать на то, что мы сможем определять наше положение по пройденному уже пути. Можем ли мы теперь что-нибудь предпринять?
– Лишь в том случае, если мы спустимся на землю и сможем установить инструменты для измерения положения некоторых звезд.
– Об этом не может быть и речи, пока мы не перелетим моря и не осмотрим гор, лежащих по ту сторону. Спуститься здесь, между островами, слишком рисковано… Итак, мы преуспели не больше наших предшественников, и настоящий полюс остается попрежнему не определенным.
– Чего вы приуныли? – проворчал Зальтнер. – Может быть, мы как раз на северном полюсе – и не знаем об этом.
II. Тайна полюса
Шар медленно продвигался, но не прямо по направлению к изумительному островку, а оставляя его все время в стороне, по правую руку от своего пути.
В то время как Грунте следил за направлением, а Торм отмечал записи приборов, Зальтнер, на обязанности которого лежала фотографическая съемка местности, внимательно осматривал ее, пользуясь превосходной трубой Аббэ, предназначенной для обследования рельефов. Они уже настолько приблизились к острову, что если бы на нем находились люди, их можно было бы разглядеть в зрительную трубу.
Зальтнер покачал головою, снова посмотрел в трубу, отложил ее и снова покачал головою.
– Господа, – промолвил он, наконец, одно из двух – или шампанское ударило мне в голову…
– Два стакана, вам-то?
– Я и сам этого не думаю… значит… или…
– Или? Да что же вы видите?
– Здесь кто-то уже был до нас.
– Быть не может! – в один голос воскликнули Торм и Грунте.
– До сих пор в отчетах не упоминалось о подобном острове – наши предшественники очевидно не побывали даже по ту сторону горного кряжа, добавил Торм.
– Взгляните сами, – сказал Зальтнер и передал Торму трубу.
Сам он и Грунте вооружились полевыми биноклями. Торм напряженно вглядывался в остров, потом хотел что то сказать, но только пошевелил губами и промолчал.
Зальтнер продолжал: – Остров совершенно круглый, это мы уже заметили. Но теперь вы видите, что как раз в его центре находится еще темный круг, величиною около ста метров в диаметре.
– Совершенно верно, – сказал Грунте, но это не круг, а цилиндрическое отверстие, и края его обнесены каким-то выступом.
– Но что же это? – перебил его Торм. – Шар меняет направление?
Он передал трубу Грунте и сосредоточил свое внимание на движении шара: шар отклонялся вправо от своего первоначального пути. Оставаясь на одном и том же расстоянии от острова, он двигался параллельно его берегу, описывая около него правильные круги.
– Давайте проверим, видим ли мы одно и то же, сказал Грунте. – Вокруг острова тянется цепь возвышений, напоминающих столбы, или колонны, расположенные, на равном расстоянии друг от друга.
– Правильно, – подтвердили остальные,
– Я их сосчитал, – заметил Торм, – там двенадцать больших столбов, между ними по одиннадцати малых, всего сто сорок четыре.
– А этот своеобразный отблеск над всем островом?
– Неправда ли, кажется, будто весь остров покрыт сетью сверкающих металлических проволок или прутьев, идущих от центра к периферии, как спицы колеса.
– Да, – сказал Тори и в изнеможении, присел; – вы еще не то увидите, если подольше вглядитесь. Знайте же – голос его звучал резко и хрипло. – То, что вы видите вон там, это – полюс Земли, но не мы его открыли.
– Этого только не хватало! – воскликнул Зальтнер. Стоило нам ради этого мотаться в этом качающемся леднике! Нет, капитан, открыли полюс мы, и то, что вы видите там – не человеческих рук дело. Какой безумец стал бы натягивать тут эти проволоки? Скорее уж я поверю, что земная ось заканчивается большим велосипедным колесом и что мы, действительно, призваны смазать ее. Только не унывать!
– Если это не люди, – беззвучно – продолжал Торм, – а я и сам-то не знаю, как могли бы люди сделать что-нибудь подобное…
– Может быть, это – явление природы, – перебил его Зальтнер, необыкновенный процесс кристаллизации. Чорт возьми! Наконец-то я догадался. Это – гейзер! Исполинский гейзер!
– Нет, Зальтнер, – возразил Торм, – я тоже уже подумал об этом: грязевой вулкан мог бы дать приблизительно такие же образования. Но вы, вероятно, не увидели еще основного, самого главного, необъяснимого…
– Что вы имеете в виду?
– Я это увидел, – сказал Грунте. Он отложил зрительную трубу и погрузился в тревожное раздумье,
Зальтнер схватил трубу.
– Обратите внимание на окраску почвы всего острова.
– Какие-то фигуры, – воскликнул Зальтнер.
– Да, – сказал Торн. – И эти фигуры представляют не что иное, как точную карту большей части северного полушария Земли в перспективной полярной проекции.
– Несомненно, – сказал Зальтнер. – Вся полярная страна отражена на этой отчетливой карте в огромном масштабе. – Но как же это возможно?
