Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
– Это нечто вроде местной традиции, – поясняю я. – Об этом есть информация в Интернете. Люди делают их, чтобы почтить память сассекских мучениц.
– Кого?
– Жительниц деревни, которых сожгли на костре в период борьбы королевы Марии с протестантами. Две юные девушки были убиты у стен этой часовни.
Она, поморщившись, выпрямляется.
– Этих жутковатых кукол делают в память о них?
– А в годовщину казни сжигают.
– Ни дать ни взять «Ведьма из Блэр».
– Ну а чего ты хотела, это деревня. – Бросив на кукол последний презрительный взгляд, я иду дальше. – Тут полно всяких странных традиций.
Фло вытаскивает телефон и делает еще пару снимков, видимо, чтобы поделиться ими с друзьями, оставшимися в Ноттингеме, – вы только полюбуйтесь, чем развлекаются эти чокнутые деревенские, – затем догоняет меня.
Мы подходим к двери часовни, и я вставляю ключ в замок. Тот поддается с трудом, и мне приходится приложить усилия, чтобы заставить ключ повернуться. Дверь открывается, издав скрип. Настоящий скрип, в точности как звуковой эффект в фильмах ужасов. Я толкаю ее, отворяя пошире.
Темнота внутри часовни являет полный контраст с августовским солнечным днем. Мои глаза медленно привыкают к сумраку. Солнечный свет робко проникает сюда сквозь заросшие грязью окна, освещая тучу пыли в воздухе.
Я разглядываю необычный интерьер – маленький неф, с трудом вмещающий полдюжины рядов скамей, обращенных к центральному алтарю. Узкие деревянные лестницы по обе стороны от скамей ведут наверх – на балкон, где также расположены скамьи, что придает часовне сходство с театром или ареной для гладиаторских боев. Я не понимаю, как этому строению удается проходить проверки пожарной безопасности.
Воздух в помещении затхлый, как будто здесь очень давно никого не было, и это странно, с учетом того, что им перестали пользоваться регулярно всего несколько недель назад. Кроме того, тут, как и в большинстве часовен и церквей, одновременно душно и холодно.
Я замечаю, что в глубине нефа небольшой участок отгорожен желтыми пластиковыми щитами. На одном из них виднеется написанное от руки предупреждение: «Осторожно. Неровный пол. Плиты расшатаны».
– Я забираю свои слова обратно, – говорит Фло. – Это абсолютная и конченая дыра.
– Могло быть и хуже.
– Как?
– Изъеденная жуками древесина, сырость, насекомые…
– Я подожду снаружи.
Резко развернувшись, она чуть ли не выбегает из здания.
Я за ней не иду. Лучше дать ей время. Мне нечем ее утешить. Девочку вырвали из города, который она любит, из школы, где она чувствовала себя уверенно, и привезли туда, где нет ничего, кроме полей и коровьего навоза. Мне придется очень постараться, чтобы помириться с дочерью.
Я смотрю на деревянный алтарь.
– Что я здесь делаю, Господи?
– Я могу вам чем-то помочь?
Я резко оборачиваюсь.
Позади меня стоит мужчина. Он худощав и очень бледен. Белую как мел кожу оттеняют лоснящиеся черные волосы, зачесанные назад и открывающие взгляду глубокие залысины. Несмотря на теплую погоду, он одет в темный костюм поверх серой рубашки без воротничка. Он похож на вампира, собравшегося на вечеринку в джаз-клуб.
– Простите, я впервые получаю прямой ответ. – Я улыбаюсь и протягиваю ему руку. – Меня зовут Джек.
Он продолжает смотреть на меня с подозрением.
– Я староста этой церкви. Как вы сюда вошли?
И тут до меня доходит. На мне нет воротничка, а ему, вероятно, сказали только, что сегодня приедет викарий Брукс. Разумеется, он мог навести обо мне справки в Интернете, хотя, судя по его виду, он до сих пор пользуется чернилами и перьями.
– Прошу прощения. Джек Брукс. Викарий Брукс.
Его глаза слегка расширяются, а щеки едва заметно розовеют. Следует признать, мое имя приводит его в замешательство. И также следует признать, что это доставляет мне удовольствие.
– О, простите. Мне очень жаль. Просто…
– Вы представляли меня иначе?
– Ну да.
– Выше, стройнее, привлекательнее?
И тут раздается громкий крик:
– МАМА!
Я оборачиваюсь. В дверях стоит Фло с широко открытыми глазами на побелевшем лице. Включается мой материнский инстинкт.
– Что случилось?
– Там девочка. Она… Мне кажется, она ранена. Пойдем скорее. Скорее.
Глава 3
Девочке не больше десяти лет. Она одета в платье, которое, возможно, когда-то было белым, ее ноги босы… и она залита кровью.
От крови ее белокурые волосы стали грязно-бурыми, лицо покрылось алыми полосами, а платье стало темно-бордовым. Она, пошатываясь, бредет к нам, и ее босые ноги оставляют на дорожке кровавые следы.
Я смотрю на нее, отчаянно пытаясь сообразить, что могло случиться. Может, она попала под машину? Но на дороге нет никаких машин. А крови так много. Как она вообще держится на ногах?
Я осторожно подхожу к ней и присаживаюсь на корточки.
– Привет, милая. Ты ранена?
Она поднимает на меня глаза. Удивительно синие, широко открытые от шока. Она качает головой. Не ранена. Тогда откуда вся эта кровь?
– Хорошо. Ты можешь мне рассказать, что случилось?
– Он ее убил.
Несмотря на жару, у меня по спине ползет холодок.
– Кого?
– Пиппу.
– Фло, – осторожно говорю я, – вызывай полицию.
Она извлекает из кармана телефон и изумленно смотрит на экран.
– Нет связи.
Проклятье. Дежавю накрывает меня с такой силой, что к горлу подступает тошнота. Кровь. Маленькая девочка. Только не это.
Я оборачиваюсь к джаз-вампиру, топчущемуся в дверях.
– Я не услышала, как вас зовут.
– Аарон.
– Аарон, в церкви есть стационарный телефон?
– Да. В офисе.
– Вы могли бы пойти и воспользоваться им?
Он колеблется.
– Девочка… Я ее знаю. Она с фермы Харпера.
– Как ее зовут?
– Поппи.
– Хорошо. – Я ободряюще улыбаюсь девчушке. – Поппи, мы сейчас позовем на помощь.
Аарон все еще на месте. Возможно, это шок, возможно, нерешительность. В любом случае толку от него немного.
– Телефон! – рявкаю я.
Он опрометью кидается в церковь. Я слышу рев двигателя быстро приближающейся машины. Я поднимаю глаза, и в ту же секунду из-за поворота вылетает ренджровер. Визг шин по гравию – и он резко останавливается у ворот часовни. Дверь автомобиля распахивается настежь.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
