Книга Рубежи - Талани Кросс

В поместье Густафа Маркони Ян не чувствовал себя пленником. Да, он не мог вернуться домой, но в основном потому, что не было денег даже на такси. Магией же он пользоваться не мог из-за сломанной руки. И потом, будь у него деньги, что бы он смог сделать без документов в чужой стране? Использовать «кривой» телепорт он не собирался — слишком рискованно.

А ещё здесь в поместье была Мила, к которой Яна пока не пускали. Именно что «пока», ведь девушка все ещё оставалась без сознания, и Ян своим присутствием только помешал бы творцам, поддерживающим печать контроля. Печать контроля богини Воды, не Милы. Оставалось надеяться, что те знали, что делают. Как и Макс, отправивший их с Милой сюда, тоже знал.

По совету все того же Макса, Ян все свободное время убивал в библиотеке Густафа, куда пустили без лишних вопросов, вновь заставив сомневаться, что он в плену. Но вот с книгами, описывающими воззвания к Агни, богу Огня, не повезло — их успели забрать другие творцы. Воспользоваться божественной помощью хотел каждый, и Ян, лично присутствовавший в Шамбале при открытии Врат, не мог их осуждать.

Шамбала стала средоточием ада на земле, и богиня Воды показалась не самой страшной среди тварей, что полезли из обвала, больше не скрытого печатью Агни, предыдущего Ключа Огня. Из-за них Макс не мог сразу телепортировать Яна с Милой, и Яну пришлось наблюдать, как тот сражается с порождениями тьмы высших уровней — ещё не гончими, но гораздо сильнее той тени, что удалось прикончить Яну в Антарктике. Им повезло, что приближенные к Лин Вею творцы успели активировать Рубежи — защитную систему Шамбалы, созданную ещё до призыва богини Воды.

Когда Макс вел Яна в безопасную зону телепортации рядом с храмом Огня, Ян успел увидеть одну из рун поддержки Внутреннего Рубежа и заключённого внутри нее творца, превратившегося в живой факел.

— Он будет гореть столько, на сколько хватит его огня, а потом умрет. Все, кто дал клятву верности Лин Вею, знали об этом, и их выбор был осознанным, — заметив взгляд Яна, уточнил Макс.

Осознанный выбор смерти, чтобы другие могли жить. Вряд ли они надеялись на то, что вероятность уничтожения руны, сдерживающую богиню Воды, равна нулю. Но никто из них не сбежал — Внутренний Рубеж работал, уничтожая тварей сразу на выходе из обвала. Только что будет после смерти одного из творцов, питающих руну поддержки? Двух? Трёх? Всех? И Ян вдруг понял, что совершенно не представлял, чем будет заниматься Макс, когда отправит их с Милой к Густафу.

— А ты? — спросил он.

Макс истолковал его вопрос по-своему, но ответил:

— Мы с чистильщиками займемся поддержкой Внешнего Рубежа, что будет страховать Внутренний, если тот не справится. Не волнуйся, шансов умереть на Внешнем Рубеже не меньше, чем здесь.

Тогда Ян промолчал, потому что не знал, что на это ответить. Ответ не приходил в голову и по сей день, хотя он вот уже неделю жил в поместье Густафа и часто возвращался к тому разговору.

— Надеюсь, этот идиот не умер, — пробормотал Ян, откладывая в сторону очередную бесполезную книгу.

За неимением возможности работать с книгами о воззвании к Агни, он пытался найти хоть какую-то информацию о богине Воды. Но даже в книгах о векшах упоминания их богини встречались крайне редко. Чаще автор просто называл ее по имени — Сарасвати, этим и ограничивался. О векшах и устройстве их общества люди знали тоже не особо много, а основные знания базировались на рассказах сбежавших из Авекша рабов. За все время таких случалось штук пять и было это очень давно. Если переводить на привычный Яну календарь, последний сбежавший приходился примерно на средневековье. Стоило ли всерьез воспринимать эти рассказы сейчас — не понятно, потому что время на Авекша протекало медленнее, чем на Земле. И Ян решил, что любые знания лишними не будут.

Векши делились на касты и кланы, но, в отличие от тех же индусов, низших каст у них не было. Благодаря магии, особенно бытовой, необходимости выполнять тяжелый труд у векш отпадала, освобождая время для самообразования и самосовершенствования. Конечно, при таком раскладе больше приветствовались жрецы, философы и ученые, но каста воинов и широко известный на Земле клан Охотников не чувствовали себя ущемленными в чем бы то ни было.

Жрецы делились на три крупных группы, среди которых находились малоизученные творцами подгруппы. Жрецы Реки следили за всем Авекша, устраняя последствия природных катаклизмов и прочих подобных неприятностей, порой предотвращая их. Благодаря им жизнь на Авекша процветала.

Следующими шли жрецы Сарасвати — на них лежало социальное и политическое устройство общества. Они принимали законы, касающиеся как внутренней жизни векш, так и их взаимодействия с творцами. В особо спорных ситуациях они всегда обращались за советом к богине Воды и никогда не нарушали ее слово. Богиня в ответ заботилась о векшах и одаривала их своей магией. По крайней мере, пока творцы не решили призвать ее на Землю.

Третьими шли жрецы Брамы — местные целители. Их магия была зеленых оттенков, а руны похожи на руны целителей с Земли. Вот только векши жрецов Брамы, несмотря на цвет их магии, нисколько не принижали, а признавали наравне со жрецами Реки и Сарасвати. Впрочем, они своих целителей не считали за полукровок, объясняя цвет магии смешением крови Сарасвати с кровью Брамы.

Кто такой Брама никто из творцов не знал, но предполагали, что это один из богов векш — не то выдуманный, не то умерший. Его магия никак не ощущалась в мире Авекша, в отличии от магии той же Сарасвати или магии Реки. Зато влияние на векш было огромным — во время первой войны Двух Рек их воины шли в бой с именем Брамы на устах. Да и в целом Брама был местным примером для подражания.

Так, философы в основном занимались разработкой новых заклинаний, нежели углублений знаний об общих законах развития природы, общества и мышления. Потому что истинное знание дал им Брама, со знанием вручив магию и научив ееиспользовать — плести руны. Целью философов с тех пор стало улучшение этих умений на благо векш.