— А ты, мразь, пиши заявление и сваливай отсюда на пенсию. — Это уже местному уроду. — И не дай тебе Бог не сделать этого. Приеду — проверю. Хоспис тебе покажется раем на земле и пределом мечтаний.
И он был уверен, что мужик даже смену свою не закончит. Сразу домой убежит. На пенсию.
Выходя из дверей заправки, Игорь уже почти забыл об инциденте. Мелочам в его сознании вообще места было мало. Он уже обдумывал завтрашний день и направление на ночь — домой или к Татьяне.
Проглоченный наскоро недоужин слегка повысил настроение, мысли закрутились в позитивном русле. Почти забыл про недовольство родителями…
— Шеф, мы пацана с собой берем? Я правильно понял? — Парни вывели из задумчивости в тот момент, когда он почти уселся в машину. Пришлось почесать подбородок, обдумывая. Вообще-то, расчет был на то, что ребенка они накормят, выведут из-под угрозы возврата в детдом, а дальше — пускай уже сам думает, как поступать со своей жизнью. Игорю совсем не улыбалось брать на себя ответственность за того, кто и собственным-то предкам не понадобился…
— Думаешь, надо? На кой ляд он сдался нам?
— Шеф, мы же обещали, вроде бы. Не пристало не сделать. — Да. Санек, что-то, стал совсем уж мягкотелым. Нужно будет подумать, куда и зачем его теперь применять. Однако всех своих подчиненных Игорь привык держать в уверенности, что его слово — закон, порядок и почти свято. Не факт, что это всегда было правдой. Но люди Игоря об этом не должны были знать.
— Сажай ко мне. Разберусь по дороге, что дальше с ним делать.
Он мрачно проследил за тем, как подросток неуклюже забирается на переднее сиденье, не выпуская из рук недоеденный двойной хот-дог, пакет с выпечкой и термокружку. С занятыми конечностями влезть и разместиться было затруднительно. Наблюдать за попытками было бы смешно. Вот только, Игорь предпочитал смеяться над чем-нибудь реально веселым.
— На панель поставь. А еду в карман положи. Да в двери карман, а не в куртке. — Не выдержал, рявкнул, когда понял, что всю еду сейчас начнут утрамбовывать по боковым и нагрудным карманам, драным и грязным, до кучи.
Пацан вздрогнул, но задачу выполнил, наконец.
Опираясь уже свободными руками, парень запрыгнул на сиденье, дверью не хлопнул, а потянул на себя осторожно и бережно. Чем заработал себе небольшое послабление претензий в душе Игоря. Тот даже хмыкнул, удовлетворенно. Пацанчик примостился на самом краешке глубокого кожаного кресла. Кажется, не доставая ногами до пола. Да так и застыл, неестественно прямо держа спину.
— Пристегнись, — хозяин автомобиля бросил коротко, не вникая, умеет ли непрошеный пассажир это делать. Врубил климат-контроль, чтобы вернуть в салон комфортную температуру (на улице озяб), краем глаза успел поймать, как обмяк мальчишка под струей теплого воздуха. Как ни странно, с ремнем безопасности справился на раз-два.
После — уселся в кресле все так же прямо. Игорь заметил, как он жадно сглатывал, глядя на недопитый чай и остатки нехитрой пищи.
— Ещь, давай. Что ты ее гипнотизируешь? Думаешь, провалится сама в глотку?
Парень вздрогнул. Посмотрел прямо в лицо Игорю, недоверчиво хмуря брови:
— Так ведь поедем же сейчас?
— И что? Религия тебе не позволяет жевать в дороге?
— Неееет, — протянул испуганно. — А вдруг, я испачкаю? Чай, там, пролью? Или крошки насыплю?
— И в чем проблема? — Он искренне удивился этим препятствиям. Салон кожаный, уборка два раза в неделю. Подумаешь, крошки… — Если я буду останавливаться каждый раз, чтобы поесть и не накрошить, то никуда и никогда не доеду.
Игорь завел двигатель и начал выезжать на трассу. Поток, несмотря на позднее время, был плотным, и отвлекаться от дороги было некогда. Потребовалось время, чтобы поймать "дырку", вклиниться в нее и успеть набрать скорость. Не сразу вспомнил, что в салоне есть кто-то еще посторонний. Судорожный вздох справа привлек внимание.
— В чем дело? — Короткий взгляд на пассажира, в общем-то, и так позволил все понять. Но Игорь предпочитал не угадывать, а слышать версии из первых уст.
— Круто как! — Восторг неописуемый звучал в этом хриплом, прерывистом басе.
— Что именно?
— Скорость такая! Никогда еще в такой тачке ездить не приходилось! И тепло так, и мягко… — Детский восторг перемешался с какой-то щемящей тоской в этом голосе. Не по себе стало взрослому от этих интонаций. Правда, ненадолго
— Все слопал? — Прервал на полуслове.
— Да! Спасибо вам! Вы такой хороший! Спасли меня, забрали! Дали поесть!
— Тебя где высадить? — Надоело слушать поток этого пустословия. Благодарность интересовала только в деле. Или в цифрах — наличными, на счетах, неважно.
Парень осекся. Даже краем глаза было видно, как он поник.
— Ну? Куда нужно попасть? — спросил еще резче.
— Э… Не знаю. А докуда с вами можно? — Почти шепотом. И в глазах — последние отблески надежды.
— Прямо здесь останавливаю?
— Зачем? — Было явно слышно, что комок застрял в тонком горле. Следующее слово с трудом вышло. — Здесь?
— А где тогда? — Игорь даже нервничать не начинал, но в голос подпустил холода. — Ты определись уже, куда надо. Я не таксист, чтобы всяких катать за просто так…
— А куда вы едете? Можно и мне с вами? Я буду тихо-тихо!!! И уберу за собой потом, обязательно! — В демонстрацию, начал активно подбирать с кожаного сиденья какие-то невидимые крошки.
— У меня для этого есть люди, которым я плачу за уборку. И они делают ее профессионально. На кой ляд сейчас ты возишь по коже своими грязными руками?
— Простите… — Обветренные ладошки спрятались в рукава.
— Будешь должен…
— Все, что скажете! Я, правда, все сделаю, что попросите! Только, пожалуйста, не бросайте меня!
— Ты сейчас насколько серьезно? Сам понимаешь, вообще, что это значит?
— Мне уже скоро шестнадцать. Все я прекрасно понимаю. У нас такому быстро учат… — Даже претензия, вперемешку с гордостью, прозвучала.
— Чем обещание подкрепишь?
