Несколько минут моя подруга имитировала бурный половой акт, а я снимала это все с нужного ракурса, чтобы лица Брук было не видно, зато было понятно, кто именно лежит под ней. Сделала вид, что снимала тайком из за занавески.
Напоследок мы сделали несколько фото. Я мельком просмотрела их и довольно хмыкнула. Все выглядит более чем правдоподобно. И никто уж точно не догадается, что Дэвид все время съёмок находился в отключке.
Я забралась в карман его брюк в поисках документов. Вытащила бумажник, открыла и по сердцу словно полоснули ножом.
— Женат… Двое детей…
На фотографии Дэвид довольно обнимал темноволосую девушку. Симпатичную, миниатюрную, с доброй улыбкой. А на коленях у них сидели две милые девчушки лет трех, как две капли воды похожие на папу.
Брук взяла бумажник с фото в свои руки и скривилась.
— Сволочь.
Она вытащила водительское удостоверение. Прочла:
— Дэвид Кроули… Что-то знакомое… Слышала я гдето это имя. Может тёзка? — подруга задумчиво постучала пластиковой карточкой по подбородку. — Ладно. Давай убираться отсюда.
Мы скинули вещи мужчины в кресло, спешно покинули стены небольшого отеля, оставив Дэвида на кровати в номере.
Когда двери нашего автомобиля хлопнули, Брук повернула ключ и посмотрела на меня.
— Записку не забыла?
— Нет.
— Умница.
Авто выехало с парковки, направляясь по ночным улицам в противоположную от отеля сторону. Мы проехали мимо клуба, и я тяжело вздохнула. Брук коротко посмотрела на меня, снова перевела взгляд на дорогу.
— Опять изводишь себя угрызениями совести? — спросила она.
Я растерянно помотала головой.
— Нет… просто… Возможно, если бы я не провоцировала его, то он и не решился бы.
Брук фыркнула.
— Не льсти себе. Ты знаешь, я много раз говорила, что твоя милая мордашка в сочетании с твоим телом — это гремучая смесь. Но с такими, как этот Дэвид… Хватило бы и меньшего. Не ты, так другая.
Она крепче сжала руки на руле. Злится. Брук всегда выходит из себя в такие моменты.
— Возможно, ты и права, — согласилась я.
— Конечно, я права. Они все одинаковые. Сколько раз ты в этом убеждалась?
— Много раз.
— Не «много», а каждый долбаный раз. Ни одной осечки за три года. Это о чём-то говорит?
— Угу.
— С такими козлами только так. Если они не ценят то, что им дано, и не могут удержать член в штанах при виде красивой женщины, значит будут расплачиваться тем, что для них имеет вес, — все больше распаляясь, рычала Брук.
— Пощады не будет.
— Верно. Пощады не будет. Поищи что-нибудь про него. Надо понять, на что мы можем рассчитывать.
— Судя по его часам… сумма с тремя нулями не сильно его обременит.
Брук довольно улыбнулась и протянула мне смартфон. Я вбила имя своего кавалера в строчку поиска в браузере и ждала, когда голубая полоска загрузки достигнет правой части экрана. Когда на первую строчку вылезло фото Дэвида с подписью, я открыла рот. Брук нетерпеливо поглядывала на меня.
— Что? Что там такое? Только не говори, что его разыскивает полиция и мы вляпались по самые уши.
— Нет. Это, скорее, приятный шок. Думаю, нулей будет больше трёх…
— Говори уже, кто он такой? — она в нетерпении теребила руль. — Нобелевский лауреат? Бразильский футболист? Папа Римский?
— Он работает в одном из филиалов японской компании по производству бытовой техники.
— И что?
— А то. На их сайте стоит слоган «В дом, где смеются, приходит счастье. Наша цель — сделать счастливой вашу семью». И дальше пол страницы о том что семья превыше всего и бла бла бла семейные ценности, верность и честь. Японцы буквально помешаны на семейных ценностях и вряд ли руководство компании оценит по достоинству его поступок.
Улыбка Брук стала шире, больше напоминая оскал.
— Какая должность у этого героя-любовника?
— Финансовый директор, — так же широко улыбаясь, ответила я.
Брук захохотала в голос, откинув голову на подголовник:
— Юююхууу! Моя девочка! Да мы с тобой везунчики! Раскрутим богатого козла тысяч на пятьдесят.
— Не многовато?
— В самый раз. Будет знать, что прелюбодеяние — грех, и карается опустошением банковского счёта.
Мы подъехали к пятиэтажному многоквартирному дому в спальном районе города. Свет горел только в паре окон. Остальная часть дома была темной и тихой.
Едва перешагнув порог съёмной квартиры, я скинула туфли и громко застонала от удовольствия, поглаживая и разминая затёкшие щиколотки.
— Какой же это кайф…
— Когда твой Дэвид отстегнёт нам деньжат, твои ноги смогут надолго забыть об этих лакированных убийцах, — Брук ткнула пальцем на мои туфли и подняла графин с водой.
— Предлагаешь сделать паузу?
Подруга протянула мне стакан воды и сделала глоток из своего.
— Мы с тобой хорошо потрудились и заслужили недельку-другую на берегу океана. Надо восстановить силы для новых побед. Что скажешь?
— Я за, — ответила ей с улыбкой.
— Решено. Ждём деньги и выбираем тур.
Я установила громкость звонка на максимум и легла спать. Ноги гудели. Голова была деревянной. Нервы и усталость сделали своё дело, и я уснула, как только мой затылок коснулся подушки.
Мне снился Дэвид. Мы танцевали, говорили. Он восторженно смотрел на меня и гладил мои руки. Я потянулась к нему, а потом увидела за его спиной темноволосую девушку и двух малышек. Замотала головой изо всех сил. А Дэвид повторял без остановки, томно глядя на меня:
— She's my cherry pie*…
(*она — мой вишневый пирог)
Что это ещё за ерунда?
Я сморщилась и отпихивала его руками, но он напирал и снова повторял:
— She's my cherry pie…
Тряхнув головой, я села на кровати. Повернула голову в сторону тумбочки и поняла, что слова про пирог принадлежали не Дэвиду, а группе Warrant, чью песню я когда-то поставила на рингтон.
На экране светились цифры. Я откашлялась и приняла звонок:
— Доброе утро, Дэвид.
— С***, какого *** это значит? — заорал он в трубку.
Я пихнула ногой спящую Брук на соседней кровати и указала пальцем на телефон. Включила громкую связь.
— Я вижу, ты нашел мою записку…
— Девочка, ты хоть понимаешь, с кем связалась? — Голос его был скрипучим, хриплым. Наверняка, ещё и голова раскалывалась, как с похмелья.
