Впрочем, от этой проблемы Валентин легко избавился. Куртка уже сползла с моих плеч, а водолазка была задрана чуть не до самой шеи. Проворные мужские руки ловко щелкнули замком бюстгальтера.
— Ой!.. — запоздало спохватилась я. Прикрыла себя руками и отстранилась. — Так нельзя.
Я никогда не считала грудь своим достоинством. По сравнению с прелестями однокурсниц, моя была слишком маленькой, да к тому же бледной, с отчетливо просвечивающими голубыми жилами. На посещение соляриев у меня не было ни денег, ни времени. А летние каникулы уходили на подработку, тут уж не до красивого ровного загара топлес.
Хотя, сейчас я немного сожалела, что не нашла времени подставить себя солнечным лучам, пусть бы и в ущерб сну. Хотелось быть прекрасной, показать Валентину, что он не зря выбрал меня
— Почему нет? — спросил он, расстегивая мои джинсы. — Разве тебе не нравится то, что сейчас происходит?
Твердый настойчивый палец коснулся моего заветного местечка через ткань трусиков. Все еще пряча грудь от ослепительно голубого взгляда, я охнула, непроизвольно прикусив губу. Помотала головой. Нет, это все же не правильно, так не должно быть, надо бы отстранить его руки. Сказать, что мне не нравится.
Но разве это на самом деле так?
Нет же, мне чертовски нравилось то, что происходит. Больше того, я не хотела, чтобы все закончилось. Что бы я, заучка и серая мышка, смогла привлечь красавца преподавателя? Да это же сбывшаяся фантазия, воплотившаяся мечта.
Но чем это кончится?..
— Нравится, но я не понимаю… — выдохнула и не сдержала стона, когда палец Валентина совершил круговое движение на клиторе. — Совсем не понимаю…
— Не понимаешь чего? — возбужденным, хрипловатым голосом спросил Валентин, не останавливая при этом сладкой пытки.
— Почему я? — спросила и прикрыла глаза от накатившего стыда.
Какой ужас: сижу в машине препода и позволяю ему ласкать себя, как какая-нибудь потаскушка. Но ведь это же совсем не так. У меня вообще не было близких контактов с парнями, даже петтинга, который так часто обсуждали девчонки еще в старших классах. То, что делал Валентин, было для меня ново и удивительно приятно.
— Потому что ты понравилась мне с первого взгляда, — последовал ответ.
Я распахнула глаза, похлопала ими, прогоняя мутную пелену. Мир вокруг словно плыл, кружился и подпрыгивал. И все же серьезное, строгое и вместе с тем такое притягательное лицо Валентина я различала очень четко.
— Разве? — переспросила полным сомнения голосом.
— Вру, — признался он, и мне стало одновременно легче и обидней. И то верно: с чего это такому великолепному образчику мужественности обратить на меня внимание. Вот только следующие слова Валентина заставили обомлеть: — Ты понравилась мне не с первого взгляда, а с первой строчки. И уже потом, прочитав послание, я стал присматриваться. И открыл для себя много интересного.
Послание? Он воспринял мое сочинение как побуждение к действию?
Возможно, так оно и есть. Я действительно хотела привлечь его внимание, завладеть мыслями секси-препода хоть ненадолго. И мне это удалось.
— И что же вы открыли?
Я смотрела прямо ему в глаза, боясь моргнуть и пропустить ответ. И все же волшебные танцы мужского пальца на клиторе несколько отвлекали. Валентин медленно и неотступно возбуждал меня, заставляя отбросить последние сомнения. Как будто чувствовал: заберись он под трусики, и я испугаюсь. Восприму это как нападение и угрозу девственности, ведь, несмотря на волнительное возбуждение, я все же не была готова стать женщиной в машине преподавателя. Мы ведь даже не знали друг друга толком.
— Ты очень сексуальна, Ирочка, — проговорил Валентин. — И не называй меня на вы, оставь это для лекций.
Вторая его рука нащупала торчащий сосок через ткань простенького хлопкового лифчика. От этого прикосновения по телу словно пробежал разряд тока, но не причинил боль, а скорее завел во мне невидимый двигатель. Тот, что теперь заработал с невиданной скоростью, разгоняя по венам адреналин.
— И все-таки… — прошептала я, и мой голос напомнил мне мышиный писк: таким же тихим и неуверенным он был. — Нам не стоит продолжать. Пожалуйста, прошу…
Если честно, я понятия не имела, о чем именно его молю: остановиться или продолжать. Было страшно разрушить то волшебство, которое возникло между нами. Я не смела надеяться, что подобное когда-нибудь повторится. И в то же время понимала: это для меня происходит нечто особенное. Валентин же неплохо поднаторел в деле совращение девушек, возможно, для него это обыденное явление — затащить девушку в машину и трахнуть при первой же возможности.
— Почему нет? — спросил он, продолжая ласкать одной рукой мою грудь, а другой тереть клитор. — Ты сама сказала, что тебе нравится. Разве я не делаю тебе приятно?
— Делаешь, — согласилась я, сдерживая порыв закрыть глаза и полностью отдаться во власть волнительных ощущений. — И все равно это не правильно, так не должно быть.
— А мне кажется, должно быть именно так. Мы всего лишь доставим друг другу удовольствие. Ты ведь уже близка к разрядке, девочка. Я чувствую это. Так назови хоть одну причину, по которой мне стоило бы остановиться?
Я не нашла таких…
Глава 4— О да!.. — всхлипнула я, когда движения пальца стали настойчивее. Клитор сейчас напрягся и там, между ног, словно бы сосредоточился весь мой мир, вся моя сущность. — Пожалуйста, продолжай!..
Я почти задыхалась от переизбытка чувств. Не соображала, что творю и о чем именно прошу. Неотвратимость приближающего оргазма лишила воли и способности к сопротивлению.
— Ты хочешь кончить, детка?.. — спросил Валентин.
Он тоже тяжело дышал, как будто долго взбирался на высоченную гору.
— Да!.. — хрипло выдохнула я, подаваясь бедрами вперед.
— Так попроси меня об этом!
Это был приказ. Приказ, которого я не могла ослушаться.
— Заставь меня кончить! — проскулила жалобно. — Прошу тебя.
Его губы накрыли мои в полном безумной страсти поцелуе. И в тот момент, когда твердый влажный язык ворвался в мой рот, я кончила. Кончила впервые в жизни. Так сильно, что я закричала, дернувшись и задрожав в сладких спазмах.
— Вот так, детка, — проговорил Валентин с чувством выполненного долга. — А теперь, может быть, ты приласкаешь меня?
Он переместил мою ослабшую ладонь на свою ширинку. Через ткань джинс я почувствовала, насколько огромен и крепок его член. Почувствовала и испугалась. Возбуждение мигом оставило меня, и даже приятная слабость после полученного оргазма разом испарилась.
— Что такое? — спросил Валентин, изогнув красиво очерченную бровь. Его ладонь лежала поверх моей, прижимая к твердому, как камень, члену, и не давая возможности избежать этого прикосновения. — Разве ты никогда не делала такого?
