Книга Альфа-псих - Алина Савельева

Стоит мне перешагнуть порог квартиры брата, как к моей ноге обязательно цепляется репей. Килограмм десять, не больше, но всё равно ходить с этой розовощекой малявкой на моей штанине неудобно.

Оливия — как додумались назвать свое чадо Мирон с Леной — ни на мои грозные взгляды, ни на игнор не обращает никакого внимания. Уверен, она воспринимает меня как свою большую игрушку или объект для пыток крохотными пальчиками и зубками.

Ленка — жена моего брата — радостно шевелит губами, и я немного прибавляю громкость музыки в наушниках, ковыляя на кухню с грузом на ноге. Не особо люблю её болтовню.

Дьявольская соната Тартини в исполнении Ванессы Мэй — идеальный саундтрек для маленькой бестии, катающейся на мне как кукла на свадебном лимузине.

Хорошо хоть на кухне яйца не только в холодильнике. За столом сидят два брата. Один мой — Мирон Борзов, второй Ленкин — Андрей Аристов.

— Выпить есть? — понюхав жижу в миске на столе, интересуюсь у брата.

Мирон, естественно, не отвечает, ожидая, когда я вырублю плеер. Башка трещит так, что приходиться отключить музыку, чтобы Мир соизволил со мной поговорить.

— И репей с моей штанины сними, — из вредности прошу я, хотя мне нравится, как репей меня щипает.

— Ты ей просто нравишься! — отцепляя от моей штанины мелкую, обрадовала меня Ленка.

— Ну разумеется, нравлюсь! Разве я могу кому-то не нравиться? — искренне удивляюсь я.

Ленточка задирает брови и крутит глазюками, бросая взгляд на мужа. А то я не в курсе, что у людей вызываю совсем другие чувства. Хотя тоже трепетные. Страх, например. Чувства, похожие на те, что испытываешь на стеклянном мосту над пропастью в Китае.

Усадив Оливку в детский стульчик, Лена ставит перед ней жижу в миске и Андрей, кот блохастый, сразу принялся сюсюкать с козявкой. Ревнует, что ли, что не на его портках она мотыляется, а на моих?

— У Оливки даже глазки умненькие, сразу видно наша порода! Аристова!

— Согласен, — киваю я, глядя, как мелкая мазюкает ложкой по всей мордашке. — Судя по тому, что она не всегда ест в рот, явно интеллектом в тебя!

— Ты до сих пор не научился членом в одну и ту же женщину попадать! — тут же отскочило рикошетом от Аристова.

— Как скучно, — деланно зевнул я, демонстрируя, как мне осточертели эти разговоры женатиков.

Особенно дико это слышать от тех, у кого конвейер на кровати только недавно заклинило на одной, а до этого все таксисты по выходным тусовались у нашего дома, зная, что из него поутру вытряхнут дюжину девиц.

— Так! Самцы собаки! Не при детях такие разговоры! — активизировалась Ленка, усмотрев что-то в нашей речи непригодное для ушей дочки.

— Котенок, слово кобель не матерное! — угарает над женой Мирон.

— И что? Путана тоже не матерное, но ей знать его не нужно!

— Путана! — тут же четко повторяет Оливка за мамой, и раздается дикий ржач трех дебилов.

Оливка, видя такую бурную реакцию, начинает повторять это слово, радостно размахивая ложкой. Каша летит во все стороны, и я врубаю трек «Rock Is Dead», чтобы вкусить всю радость этого апокалипсиса.

Я, конечно, не наводить хаос в счастливую семейную жизнь брата приехал, но почему-то мои визиты всегда на бодряках проходят. Ни одного раза тихо не посидели.

— Я сваливаю! — оповестил я всех, спасаясь бегством от Ленточки.

Как знал, когда спихнул ее дело на брата три года назад! Мне такого счастья и даром не надо, а ему хоть бы хрен, продолжает угорать.

Поднялся на крышу, где у четы Борзово-Аристовых было оборудовано место для любого вида отдыха. Хоть пати тут устраивай, хоть любуйся на звезды в одиночестве. Настоящая волчья нора в центре столицы

Спустя время ко мне присоединился Мирон, конечно он понял, что я приехал не потому что сильно скучаю по этой веселухе.

— Нашел похожую на Елизавету Мещерякову девку, — показал я Мирону паспорт этой лисы-Алисы.

Три года назад эта тварь едва не отправила к праотцам Мирона одним выстрелом в горло. Тогда она была заложницей у одного прохиндея, и именно на него разрабатывалась и велась операция на протяжении нескольких месяцев. Некий господин Барышников был основной фигурой, и за такие дела, о которых и думать громко нельзя, а эта Лиза — просто побочным эффектом. Но именно ей удалось не только выйти сухой из воды, едва не убив моего брата, но еще и украсть у Барышникова самую ценную вещь — флешку, информация на которой стоит миллиарды.

— В каком смысле похожую? Ее же отец по всем заграницам мотал, есть достоверная информация, что она поменяла внешность.

Это меня больше всего и бесит. Эти переделанные женщины все на одно лицо! Просто куклы Барби с накачанными губами, тонкой переносицей, зачастую и овал лица меняют, и даже прикус. Собери их на одной площади, люди решат, что началась атака клонов. И если она поменяла внешность, то и паспорт запросто, учитывая связи и деньги папаши.

— Смотри, приехала эта Алиса якобы из соседнего городишки с Жиганском. Паспорт этот получила по утере прежнего меньше года назад. Родственников нет, имущества нет. Нигде официально не работает. Как-то все это подозрительно, плюс ее внешность, не бывает таких кукольных лиц без вмешательства хирурга.

— Маловато данных. И зачем ты её паспорт забрал? — озадачил меня Мирон.

Ну забрал и забрал! Верну потом. Может, даже сегодня.