Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
– Всё так плохо?
– Нет. Просто очень неожиданно.
Прекрасная, всё проясняющая речь!
– Так и будешь стоять посреди комнаты столбом? Не малодушничай. Всё равно ведь от предначертанного или того, что уже случилось, не сбежать. Так что смелее, за мной.
Я никогда не боялся того, что пугает большинство. У меня свои фобии. Вот только осталось определиться, к ним относится восставший из мёртвых Ральф или, наоборот, не восставший. Отчего-то в тот момент пугало и то, и другое.
Вообще, человеческая психика куда гибче, чем принято считать. Человеческий мозг может переварить практически всё, что угодно. Ещё минутой назад какое-то событие кажется катастрофически невозможным, а в следующее – почти обыденным.
Мы начали инцестом на троих, а закончили воскрешением мёртвых. Хотя, судя по всему это далеко ещё не конец.
Поднимаясь вслед за Синтией по парадной лестнице на второй этаж, я ловил себя на том, что не могу восстановить целостный образ моего кузена. Его образ распадался словно на сотню сверкающих пазлов.
В отличие от меня, он предпочитал коротко стричь волосы, но упрямая косая чёлка всегда спадала на лоб, прикрывая глаза. Его манера на собеседника смотреть, чуть наклонив голову вперёд, прищурив глаза, отчего в его внешности возникало что-то хищное, рысье. Редкостная не улыбчивость. Я не мог вспомнить момент, когда бы Ральф улыбался мне или сестре, по-настоящему. Циничный, жёсткий, даже безжалостный, он ко всему и всем относился отстранённо и свысока. Надменный безжалостный аристократ, привыкший брать от жизни всё и у всех, ничего не давая взамен. Застёгнутый всегда на все пуговицы. Одиночка, никого не пускающий в душу. Любил ли он нас? Я не знаю. Это одна из неразгаданных загадок прошлого.
Теперь, спустя столько лет, через две смерти, его и мою, встречаться было странно. Встречаться было страшно.
– Готов? – глянула на меня Синтия, остановившись перед одной из многочисленных спален второго этажа.
– Нет, – покачал я головой. – Но открывай уже, наконец.
Второй этаж не сильно изменился и после реконструкции. Тускло светились лапочки в настенных бра. Дом был тих. Слишком пуст для двоих нечестивицей и одного, только что ожившего, мертвеца.
Синтия нажала ладонью на ручку, та в ответ бесшумно поддалась, распахнувшись.
Комната была освещена очень тускло, но достаточно для того, чтобы видеть общие очертаний предметов. Они словно светились в каком-то инфракрасном режиме, будто источая сияние сами по себе.
Светильники горели синевато-зелёным холодны светом, подсвечивая мебель, картины, ковры. Наконец я набрался храбрости взглянуть на того, кто словно мертвец перед погребением, лежал на кровати.
И я едва не открыл рот от удивления или разочарования – уж и сам не знаю.
У спящего красавца были изящные красивые черты лица, как у всех Элленджайтов, словно вылепленный искусным скульптором рисунок точёных скул, густые, как у куклы, ресницы, узкие, но чётко очерченные губы. Он мог бы быть смазливым, если был чуть менее хрупким и чуть более ярким. Его можно было бы даже принять за красивую женщину, если смотреть только на лицо, потому что фигуры с широкими плечами, угловатая и длинная, без единой мягкой округлости, безусловно, могла принадлежать только мужчине.
В незнакомце явно было что-то очень знакомое, то, что и я, и Синтия каждый день видели в зеркале, в собственном лице. Но совершенно определённо, эти длинные, до талии, волосы, никогда не могли принадлежать Ральфу.
У кузена волосы были цветом в крыло ворона, а у незнакомца они серебрились, как свежевыпавший снег. Они были как ведьмин огонь, словно источали свет сами по себе, хотя и понимал, что это всего лишь воображение.
– Кто это? – я не смог скрыть раздражение. Оно прорезалось в моём голосе. – Это не Ральф.
– Ошибаешься. Это Ральф.
– Ты с ума сошла?
– Нет. Это не наш кузен, Альберт. Это – Ральф Элленджайт I, брат нашей матери и мой отец.
– Что?! Ты использовала меня, чтобы воскресить его?! На какой чёрт тебе это понадобилось, Синти?! Да ты ещё более чокнутая, чем я думал.
– Не кричи, – поморщилась она. – В своё время я сильно интересовалась персоной моего папочки, не спорю. Но мне тогда было четырнадцать, а не около двухсот. В моём возрасте любовников ценишь выше родителя, которого никогда не видел. Для меня он стал таким же сюрпризом, как и для тебя. Если не больше. Но что прикажешь с ним делать? Опыт подсказывает, что воскресить Элленджайта гораздо проще, чем его умертвить.
Сказать, что я был в шоке и разочаровании, значит, было не сказать ничего.
Ральф Элленджайт, родившейся у матери от её же собственного сына, выродок, не успевший дожить до двадцати одного года, но оставивший столько болезненных воспоминаний, что среди моих родственников он был почти легендой. Человек, которым хотели обладать столь многие, но который не достался никому. Тот, кого даже наша мать, не боявшаяся ни чёрта, ни бога, умевшая заставить слушаться себя всех, включая Синтию, вспоминала с содроганием.
«Он был прекрасен, – как-то сказала она мне о своём брате. – Но до такой степени изломан, что всё в нём сочилось безжалостной жестокостью. В первую очередь к себе».
Мать так и не смогла простить Синтию за наш с ней роман. А когда та напомнила ей, что родилась сама от её родного (а если быть точнее, сводного, брата – у Снежанны и Ральфа были разные матери), она единственный раз в сердцах бросила, что брат никогда не спрашивал её мнения на этот счёт. Из чего лично я сделал вывод, что он её изнасиловал. Это объясняло многое и, в первую очередь, те противоречивые чувства, что мать испытывала к моей сестре, и то, что Амадей согласился жениться на женщине с ребёнком не от себя и никогда не упоминал о прошлом.
Мой отец был тем ещё засранцем. Не таким, как Кинг, но по-своему выносить его было очень нелегко. А мать он любил, но при одном упоминании её покойного старшего брата едва ли не плевался ядом. И кузена Ральфа на дух не переносил – тоже.
– И что мы натворили? – подумал я внезапно вслух. – Большинство тех, кто знал этого кренделя сходились на том, что умереть для него было благом, а для всех остальных, несмотря на величайшую печаль – великой удачей. Ты считаешь, нам не хватает в жизни неприятностей?
– Можешь его убить, если хочешь. Возражать не стану. Проблема в том, что у тебя вряд ли получится.
Я подошёл ближе, вглядываясь в пока ещё ничего не выражающие, словно маска, красивые черты. Знакомые черты на лице незнакомца.
– Ты не думаешь, что он будет ненавидеть нас? – тихо выговорил я. – За то, что мы вернули его в мир, который он так пытался покинуть? Он воспримет своё воскрешение как нечто болезненное и неправильное. Да так, оно, по сути и есть.
– Думаю, – деловито кивнула Синтия. – Поэтому и попросила тебя остаться и разобраться с тем, что мы натворили.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
