Его плечи настолько широки, что теперь мои ноги раздвинуты едва ли не на шпагат. Он подтягивает меня за бедра еще ближе к себе и его головка упирается в мое лоно. К счастью, он не торопится меня пронзить, а тоже замер и выжидает, к чему-то прислушиваясь.
Я использую эти мгновения передышки, чтобы расслабиться и подумать о чем-нибудь приятном. Например, о том тепле, которое источает его мягкая головка, почти прожигая мои половые губки.
Мужчина начинает медленно водить своим членом по моим половым губам, подразнивая, чуть нажимая на клитор и легко толкаясь в лоно, но, не переходя пока барьер. Это расслабляет, а вторая рука, пощипывающая мои соски помогает ему меня завести. От легкого возбуждения голова идет кругом.
Я так увлекаюсь, завороженная ритмом ласк, что пропустила тот момент, когда Саид толкнулся бедрами чуть сильнее и его член погружается в меня до упора. Твердые губы мужчины накрывают мои, поглощая мой вскрик боли. Пальцами я цепляюсь за широкие каменные плечи, оставляя борозды от своих ногтей, но он даже не морщится, лишь прикрыл глаза блаженно. Извращенец!
Так длится несколько секунд, пока мое лоно чуть пульсирует от боли. Он терпеливо пережидает эти конвульсии. И лишь потом он снова пытается меня возбудить.
Я же смотрю на грубое, словно вытесанное из камня лицо мужчины и вижу выражение полнейшего блаженства. И этот контраст грубой красоты и какой-то запредельной, восторженной нежности, ошпаривает мои вены изнутри.
Уголки чувственных губ слегка изгибаются кверху, лишь обозначая полуулыбку, делая все его лицо мягче и чуточку моложе, а я заворожено любуюсь этой метаморфозой, чувствуя его руки на своей груди.
Он больше не пытается сдерживаться, мял и пощипывал уже активнее, но не причиняя боли. Он склоняется ко мне, отчего мои ноги почти дотрагивается коленками моих же плеч, раскрывая мою промежность для него намного шире. А его член скользит в меня до упора. И будто надавливает внутри какую-то кнопочку, которая по всему телу разливает электрический шторм удовольствия.
Меня снова мелко трясёт, но уже от удовольствия, которое я испытываю.
Саид ускоряет темп, вгоняя в меня свой член быстро, мощно, на всю длину, безжалостно тараня и совершенно не слушая моих просьб.
А я вдруг пугаюсь того, что начинаю чувствовать и пытаюсь отползти от него.
Но зверь держит цепко, совершенно не обращая внимания на мои потуги.
– Хватит! Прекратите! – хнычу я, а он только смотрит дикими черными глазами и продолжает погружаться в мое лоно, навалившись на меня, чтобы беспрепятственно вгрызаться в мою грудь.
Похоже, ему она пришлась по вкусу моя небольшая, аккуратная грудь, он терзает ее безостановочно: он мнет своими лапищами, то посасывает соски, то покусывает их, а то и вовсе просто лижет кожу или шумно вдыхает мой запах в ложбинке между ними.
Сумасшедший!
Я вся горю од ним и уже не понимаю, чего на самом деле хочу.
Понимаю только, что с каждым его движением меня подбрасывает куда-то вверх, к эйфории и противиться этому бесполезно!
Я не сразу понимаю, кто из нас стонет.
Саид уже не склоняется надо мной, он снова выпрямился, снял мои ноги со своих плеч и широко развел их в стороны. Он толкается в меня своим членом и смотрит на это вниз, любуется, время от времени потирая мой клитор подушечкой большого пальца, что добавляет мне острых ощущений.
Чувствую жар, он разливается внизу живота, расплескивается, ищет, чем выплеснуться. И я взрываюсь, вгибаюсь в блаженном экстазе и, не сдержавшись, кричу.
Саид, не останавливаясь, насаживает меня на свой ствол, подбрасывая меня все выше, а потом и сам дергается, встряхивается и длинно, судорожно выдыхает. Я чувствую его пульсацию во мне и с непонятной мне нежностью обнимаю бедра мужчины ногами.
Что это было вообще?
Глава 2Саид напоследок чмокает меня в губы, кончиком языка дотрагивается до одного соска и встает с неудобной, слишком узкой для двоих лежанки. Мгновение он ошалело смотрит на свой член, слегка испачканный кровью. Я вижу понимание в его глазах, озаряющее светом угловатое лицо. Он уходит молча, так и не найдя, что сказать.
А я набрасываю на себя остатки платья и сверху прикрываюсь слишком маленьким детским пледиком. Я очень устала, а все тело стонет от непонятной истомы. Но это удивительно приятное чувство. Я пробую задремать, и у меня почти получается, но дверь снова лязгает.
Оказывается, вернулся Саид, он несет два ведра, через шею у него перекинуто махровое полотенце, а подмышкой зажат пакет.
Зайдя, он ставит ведра в углу, перевешивает полотенце на меня, вручает мне пакет и, глянув на лежанку, где осталось валяться мое платье и маленький плед, уходит обратно, бросив мне напоследок:
– Приведи себя в порядок пока, позже я отведу тебя в душ!
Бросаюсь к ведрам и почти рыдаю от благодарности – в одном ведре налита вода, сверху плавает пластиковый ковшик и большая мягкая мочалка-губка.
В моей камере есть унитаз все в этом же углу. Трогаю пальчиком воду в ведре, она восхитительно горячая, но не обжигающая.
Потом роюсь в пакете, добывая из него ароматное жидкое мыло для интимной гигиены, пузырек с экстрактом ромашки. Читаю на этикетке, что это обеззараживающее, противовоспалительное средство для интимной женской гигиены. Надо же, какой заботливый… зверь!
Воспоминания о его «заботливости» обжигают щеки стыдом. Я же так похотливо извивалась под ним, стонала и даже подмахивала. Какой позор!
Я аккуратно присаживаюсь над пустым ведерком, разведя ноги, смачиваю мочалку, капаю на нее немного жидкого мыла и вспениваю его, провожу намыленной губкой у себя между ног. Бархатистое теплое прикосновение рождает во мне бурю воспоминаний, и я неосознанно замедляю движения, легко потираю мягкой мочалкой свою промежность, потом надавливаю грубее, как это делал Саид, второй рукой также неосознанно тру свою грудь и грубо мну, словно это лапища Саида.
Поднимаю глаза и натыкаюсь на жадный взгляд все того же амбала, который все также шурудит у себя в штанах.
Это неприятно, но меня почти не трогает.
– Давай, детка, – хрипло бормочет охранник, едва ли не капая слюной, –поработай активнее, покажи мне свои богатства!
Я отворачиваюсь.
– Что, шлюшка, уже запала на гигантский член Саида? – слышу второй, незнакомый голос и снова смотрю на решетку двери.
Второй амбал пялится также жадно и с похотливым весельем.
Поднимаюсь и отхожу в угол, но эти два кретина, ослеплённые похотью, открывают мою клетку и вразвалочку заходят внутрь.
