— Ох, замолчите же вы! — третий голос, грубее и взрослее. — Голова уже болит от вашей болтовни.
— Ну а где нам еще разговаривать, как не здесь? Надо было её в отдельную комнату уложить — хозяину благородный вэй не мало заплатил, мы видели!
— Не ваше дело, что хозяин делает с деньгами и куда селит убогих, — прошипела старшая, — Он может все монеты на лекаря спустил!
— Ну да, ну да, а то мы не знаем, сколько мэрр лекарь за свои услуги берет… — пробормотала незнакомка и, судя по шороху и стуку, куда-то пошла.
Я, кажется, окончательно проснулась… Но глаза открывать не рискнула. Страшновато… Потому что голоса казались вполне реальными, говорили вокруг понятно, но… Русским этот язык не был точно. Да еще и новые слова, о смысле которых оставалось только догадываться…
Что ж, если отбросить идею, что я где-то в Московской области или в загробной жизни, и вспомнить чудовище, что сбило меня с ног, то оставалось два варианта.
Я лежу в чудесной больничке с добрыми докторами в глубокой коме и вижу все это в голове…
Или же я и правда оказалась в другом мире.
И вот прямо сейчас я точно не могла сказать, что стало бы предпочтительней. Потому как и из глубокой комы, и из глубокой ж… то есть из другого мира так просто не выбираются.
Чувствуя зарождающуюся истерическую дрожь я сглотнула комок в горле и мысленно уговорила себя потерпеть. Надо понять… хоть что-то, прежде чем впадать в истерику. Даже если это мои фантазии — в них тоже надо как-то жить.
Похоже, мое пробуждение все таки заметили.
Голос, что принадлежал женщине постарше, прозвучал совсем близко:
— Мэсси? Вы очнулись?
Пришлось открыть глаза… и робко улыбнуться, переведя дух от облегчения. Потому что женщина, что нависла надо мной, выглядела… женщиной. Полной, добродушной и в чепце.
Главное — человеком. А то после той ездовой собаки и не знала, чего ожидать.
Я попыталась сказать что-то вежливое, но из горла вырвался лишь хрип. Мне тут же дали напиться тягучего, сладкого золотистого напитка, и удобно устроили полусидя, подоткнув под спину подушку.
Огляделась.
Комната была чистой, но… совсем какой-то бедной. Уж для фантазии из головы так точно… Серый, каменный и тщательно подметенный пол, узенькое окошко, прикрытое ставнями и выцвевшими занавесками — с него ужасно дуло, я видела, как колышется ткань. Закопченный потолок. Печурка посередине, несколько облезших деревянных сундуков и четыре узких кровати. На одной я и лежала…
Спохватившись, выдала, перекатывая чуждое звучание на языке:
— Здравствуйте… И добавила осторожно, вспоминая слова, которые использовали девушки. — А вы мэсси…
— Ирида, — кивнула улыбчивая толстушка.
— Вы можете сказать… как я здесь оказалась?
— А что вы помните? — спросила та с осторожностью. Почему-то показалось, что Ирида переживала за хозяина и доставшуюся тому плату.
— Помню, что шла по дороге, — я тоже не торопилась делиться подробностями. — И вдруг на меня выскочил… вэй на лохматой штуке…
— На ш-штуке? Вы говорите про пышта? — посмотрела Ирида с выражением глубочайшего удивления на лице.
— Пышт, — улыбнулась я беспомощно. — Конечно… Голова очень болит…
— Голова болит? — пришла женщина в еще большее недоумение. — Но ведь не должна…
Тут уже я задумалась. Вообще-то должна… и голова, и горло, и тело. Но не болело ничего.
Я дернула тонкое колючее покрывало, которым была укрыта, и уставилась на свои голые ноги… Они выглядели совершенно обычно. Чистые, бледные и целые…Ну… ведь во сне так и должно быть? Или не должно? Меня могли вылечить так… легко?
— Мэсси… — спросила, прокашлявшись. — А сколько я здесь уже лежу?
— Так со вчерашнего вечера! Вэй как прискакал, вас сбросил и приказал вЫходить, раз уж он вас сбил, Ну и… пару монет на это выдал. А потом умчался… Стражи, сами понимаете, на месте не сидят, потому он очень торопился.
Страж значит. И в этом мире страж… В том скинули, в этом добили. Потом за ночь залечили…
События, произошедшие со мной за последние сутки, стали перед глазами совершенно четко… Я вдруг в полной мере осознала, что происходящее…
И что это вовсе не сон.
Ведь каждый мой шаг… был логичным. А каждое происшествие имело свою причину, пусть мне и не всегда понятную, и следствие. И каждое физическое ощущение… казалось совергенно реальным…
Дальнейшее я помню смутно. Кажется, я начала качаться и верещать, как умалишенная, сдирать с себя незнакомые тряпки, требовать найти ту сволочь, что меня скинула с моста и еще много чего… Вокруг меня бегали какие-то люди, потом другие люди, потом пришел уставший мужчина с бородкой с проседью и провел над головой руками, а после меня скрутили, заставив выпить горькую и жутко противную настойку…
И дальше я снова провалилась в беспамятство. Чтобы очнуться в темноте, привязанная, среди похрапывающих тел, с ясной головой.
Я — в другом мире. В который меня, в прямом смысле, выпнули. Со знанием языка, но без денег, без представлений о местных реалиях, без знакомых и без имени… Знают ли здесь о существовании других Вселенных? Или окончательно примут меня за сумасшедшую, если я начну об этом рассказывать?
Всхлипнула и подавила этот всхлип.
Мне стало очень страшно: от смерти в лесу меня спас случай и добрая воля неизвестного вэя, но как я выживу здесь и дальше? Не имею представления. А главное — как я смогу вернуться домой?
Утро не принесло мне ответов, только настороженные взгляды окружающих. Я уже знала, из подслушанных разговоров, что очнулась на постоялом дворе, а хозяин этого двора решил сэкономить и поселил меня со своими же служанками, а не в комнате для постояльцев. Извинилась за свою истерику перед девушками и мэсси Иридой, оказавшейся экономкой, пробормотав, что и правда сильно ударилась головой. И осторожно вызнала, сколько я еще могу задержаться, пока меня… выхаживают.
Всего два дня? Я была в полной растерянности. А дальше что?
Боясь неосторожным словом или жестом выдать себя — ведь не известно, как бы это восприняли, вдруг у них тут верят в ведьм и меня сочтут одной из них — я по большей части молчала. И вообще пребывала в каком-то слегка заторможенном состоянии — слишком уж много всего произошло в моей размеренной жизни. Будто кто-то решил подшутить надо мной и моими мнимыми страданиями и устроить мне страдания настоящие…
По размышлении я сообщила, что почти ничего не помню. Откуда я и куда направляюсь. И не знаю, куда идти — меня обокрали, потом выкинули в реку, отсюда все мои проблемы и внешний вид. И не будет ли хозяин столь добр, что даст мне работу? Буквально за кров и еду… Пока я не вспомню все окончательно.
Лысый и обрюзгший мэрр Виру, на чьем постоялом дворе я оказалась, выслушал меня, задумчиво пожевал губу, оценивающе окинул взглядом мою фигуру и нехотя кивнул.
