Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
— Мы отбили три штурма, — сказал Хродульф, — неужели Мунтвиг предпримет четвертый?
Я буркнул:
— Если три ошибки не принесли результата, нужно пробовать четвертую.
Он вскинул брови, пытаясь понять, что я сказал, но моя мудрость не всем доступна, к тому же Меревальд заговорил о возможных приступах и прервал его попытки понять высшую астральность.
Расстелив карту, я повел пальцем от места, где расположен наш Баббенбург, и до узкой долины, что тянется до самого Варт Генца и даже заходит в него на десяток миль.
— Мне кажется, — сказал я, — у них слишком велик соблазн впереди, чтобы надолго задерживаться здесь. Как мыслите?
Хенгест поморщился, что тут мыслить, воевать надо, зато Меревальд сразу же сказал с важностью:
— Вы правы, ваше высочество.
— Вы так думаете, — спросил я, — или просто хотите похлопать по плечу?
Он не уловил сарказма, ответил серьезно:
— Если увязнут тут с осадой, в Варт Генце могут успеть собрать войска и укрепить оборону замков и крепостей. Там остался Торстейнт, у него самое большое войско, и если бы он был благородного звания, а не просто разбогатевшим лавочником…
— Постойте, — сказал я, — я слышал, Торстейнт вообще-то закаленный воин. Он с дружиной совершал набеги на Скарлянды и Гиксию…
Все верховные лорды поморщились, вместо Меревальда с достоинством ответил Хродульф:
— Правда и то, что он разбогатевший лавочник, и то, что у него самая закаленная в боях дружина во всем королевстве. Так что он может собрать людей еще больше и остановить этого оверлорда на границах Варт Генца.
Меревальд сказал с поклоном:
— А для того чтобы захватить Варт Генц, понадобится больше, чем одна армия оверлорда Гайгера. Но мне кажется, что теперь он будет бросать войска на штурм, пока не ворвется в город. Во всяком случае, завтра все увидим.
— Пока не наступит завтра, — сказал Хродульф со вздохом, — не поймешь, как хорошо было сегодня. А если бросят на приступ всю армию?
— От этого сброда отобьемся, — уверенно прорычал Хенгест. — А вот когда подойдут тяжелые части…
— Устоим, — пообещал я.
Сэр Фарард Котингем, городской глава и одновременно глава местного ополчения, возразил:
— Против всей армии? Это невозможно!
Я поправил:
— Это почти невозможно.
Он посмотрел с недоверчивым недоумением, для простых людей разницы между этими понятиями не видно, но почти все великие победы достаются тому, кто умеет видеть ничтожный шанс и воспользоваться им.
Лорды сгрудились у карты, рассматривали ее некоторое время, но, когда я положил поверх карту города, интерес к штабной работе повысился, только лорд Леофриг начал подремывать с раскрытым ртом, но иногда проглатывал муху, все-таки польза для нашего общества.
— А вот здесь, — сказал Хенгест со злым наслаждением, — если они войдут… мы их, сволочей, и накроем, искромсаем так, что не останется куска крупнее, чем их ослиные уши…
Епископ тяжело вздохнул и сказал с укором:
— Зачем же так кровожадно? Господь, вообще, сказал: возлюбите врагов своих…
— Кто возлюбит врагов своих, — сказал я твердо и ясно, — тот предатель родины!
Он сконфузился и сказал торопливо:
— Да, конечно, но Господь сказал в ином смысле, духовном, нам непостижимом пока. Это же Господь, неисповедимы его дела, мысли, слова и замыслы.
Сэр Котингем приблизился ко мне и спросил:
— Ваше высочество, но если Баббенбург падет?
— У меня столько хлопот, — ответил я замученно, — что, если город падет, я смогу начать огорчаться не раньше чем через две недели. Но, как говорит наш досточтимый епископ Геллерий, не наше дело указывать Богу, как ему следует управлять этим миром!
— Ваше высочество?
— Город не падет, — ответил я уверенно. — Скорее всего.
Они рассматривали карту города, соприкасаясь головами, епископ сказал со вздохом:
— Если хотим наслаждаться миром, приходится сражаться.
— А победа зависит только от нашей доблести, — ответил я. — Так что, отец Геллерий, победа будет за нами, мы победим!
И хотя я сам не понял глубинной связи, но это прозвучало так, что доблестнее нас не было и не будет, что для нас весьма, и все повеселели, мужчинам нужно меньше, чем женщинам, но все же нужно.
Аварии Вопрошающий и его сын все смелее принимали участие в обсуждении вариантов защиты города, особенно в тех, когда мунтвиговцы все-таки ворвутся в город, где и в каких местах можно организовать оборону, а когда вся эта чернь тут же ринется грабить богатые дома, выйти и ударить в спину, растоптать, вернуться к городской стене и заделать брешь…
Разошлись за полночь, но на рассвете я уже снова поднялся на верх стены, что над городскими вратами.
Казалось, это от пожаров небо начинает светлеть, утренняя заря слилась с заревом, наконец из самого пылающего ада поднялось солнце и, будто опасаясь обжечься, торопливо покарабкалось по выгнутой тверди небосвода.
На стене уже народ, словно всю ночь там провели, подходят все новые, а многие из тех, кто помоложе, взобрались на крыши высоких домов и колоколен.
Я слышал, как общий стон пронесся поверху:
— Идут!.. Идут… Идут, проклятые…
На горизонте показалась темная масса и захватила там всю землю от края и до края. Почудилось, сама ночь опустилась на землю и двигается в направлении города, подминая своей тяжестью остальной мир. Потом стали различимы крохотные фигурки всадников, так плотно спрессованных в единую массу, словно с севера двигается в поисках добычи миллионноголовая колония гигантских муравьев, перед которыми все бежит в ужасе, а что не успевает спастись, от тех остаются только дочиста обглоданные кости.
Я наблюдал с надвратной башни, сюда доносится и тяжелый рокот, в котором можно различить топот копыт, и людские голоса, ржание, скрип телег, бряцанье металла и еще разные звуки, происхождения которых не определить, но и они наполняют душу первобытным ужасом.
Напрягая зрение, я рассмотрел на тяжелых подводах прибывающего обоза разборные части катапульт, подвижные балки из самого твердого дерева, а это значит, еще десятки повозок отданы под зубчатые колеса из лучшей стали, а также множество рычагов, блоков, тросов и тросиков, которые предстоит собрать на массивных станинах уже на виду противника на стенах города.
Оставили их под надежной защитой, а когда прибыли мастера, тут же начали собирать как сами катапульты, так и громоздкие требушеты. Вроде бы удалось рассмотреть еще и великанские дуги гастрафаретов, но я не был уверен, что это именно они.
Вдали на холмах выросли цветные шатры, к ним подогнали повозки и перетащили довольно громоздкую мебель, а намного позже прибыли и сами военачальники с пышной свитой.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
