Наркоманы
Принимая вызовы на выезд к наркоманам, у которых произошла передозировка героина, мы часто слышим такие слова, как «молодой человек потерял сознание» или «испытывает проблемы с дыханием» — передозировка наркотиков приводит к остановке дыхания. Ведь когда человек звонит в службу экстренной медицинской помощи по номеру 999, чтобы рассказать о случившемся, последнее, чего он хочет — открыто говорить правду. В таких случаях наркоманы больше всего беспокоятся о том, чтобы полиция ничего не узнала. Покупая героин на улице, наркоманы не знают его состав на 100 %, это может быть смесь нескольких веществ. К тому же они могут принять неправильную дозу. Через несколько секунд после того, как они введут в вену правильную, как они считают, дозу героина, лицо становится землистого цвета. Дыхание прекращается, что, в свою очередь, приводит к остановке сердца из-за недостатка кислорода.
Во многих случаях передозировка героина может стать причиной мгновенной смерти. Но бывает, что дыхание прерывается лишь на короткий промежуток времени. Именно поэтому, если позвонить вовремя, есть шанс на спасение. В таких случаях мы делаем им инъекцию «Наркана» — лекарства, которое у нас всегда под рукой. Оно нейтрализует действие любого наркотического вещества, например морфина или героина, и может снять эффект передозировки за несколько минут. Однако к нашему удивлению, наркоманы не всегда испытывают благодарность и облегчение по поводу того, что мы смогли спасти их от гибели. Часто стоит только препарату подействовать, как наши пациенты, приходя в себя, выражают тревогу и негодование. По их мнению, они потратили деньги на героин, а мы приехали и «обломали им всю малину» только потому, что кто-то волнуется за их жизнь! Поразительно, не правда ли? Мы не можем сказать: «Простите, секунду назад вы были на волосок от смерти и все равно переживаете из-за наркотиков?» Но именно так они и думают.
Иногда они просто уходят от нас. Это гораздо опаснее, чем может показаться, так как героин, оставшийся в крови, выводится дольше, чем антидот, и существует вероятность того, что дыхание пациента снова остановится. Если мы чувствуем, что наркоманы хотят уйти от нас прямо сейчас — иногда это можно заметить по косвенным признакам, — возможно повторное введение «Наркана». Мы не хотим, чтобы пациенты теряли сознание. Для нас подобная плачевная ситуация — возможность проявить все свое мастерство. Но только при условии, что нам не будут мешать.
Наркоманы нередко выкрикивают оскорбительные слова. Но со временем понимаешь, что они не адресованы лично тебе. Они направлены на тех, кто пытается вывести наркоманов из опьянения. Если доктор — женщина, то ее, скорее всего, назовут «гребаной глупой проституткой» или «тупой светловолосой коровой», если вы носите очки — «очкастым мерзавцем». Если же вы лысый (например, как мой муж), то вас обзовут «лысым придурком». Или как-то еще в этом роде. Агрессия и оскорбления могут быть гораздо сильнее, если вы пытаетесь помочь человеку, употреблявшему кокаин. Героин несколько более тяжелый наркотик, но невозможно найти общий язык с человеком, употреблявшим кокаин. Вы просто потратите время впустую.
Вечером меня вместе с мужем вызвали по знакомому адресу. Унылый обшарпанный, обветшавший дом, который, казалось, не красили и не ремонтировали уже 100 лет. Развалюха-кровать, на столе разбросаны остатки завтрака. За столом, плотно прижав пальцы к губам, сидит человек неопрятного вида, небритый и нечесаный, похожий на грубияна Онслоу — персонажа Джефри Хьюза из сериала «Соблюдая приличия». Именно он вызвал нас сюда. Вся комната насквозь пропахла табаком, едким потом, во всей атмосфере сквозит отчаяние.
— Вы сняли комнату в августе на две недели? — с ухмылкой спрашивает Стивен, пытаясь с помощью шутки разрядить обстановку.
Мы понимаем, что чувство юмора очень может пригодиться. В поступившем на линию экстренной службы звонке говорилось о затрудненном дыхании, но я была более чем уверена, что у кого-то произошла передозировка героина.
— Мы никогда раньше не приезжали сюда по какой-либо другой причине, — сказала я Стивену, пока мы в сопровождении «Онслоу» шли по обветшалому коридору в убогую комнатушку.
Помещение насквозь пропахло марихуаной. У окна, развалившись на стуле, сидел парень на вид чуть старше двадцати. На него было неприятно смотреть: кожа красная как у пьяного, лицо и грудь покрыты засохшими следами рвоты. Рядом с ним стояло три человека — двое мужчин и девушка. Они выглядели как истуканы и не проявляли никаких эмоций: кайфовали от наркотиков. Один из мужчин указал на стул:
— Ему не очень хорошо, — сказал он таким тоном, как будто ничего особенного не произошло. — Нам пришлось откачивать его.
— Когда он в последний раз разговаривал с вами? — спросила я, ставя сумку на пол.
— Да всего лишь пару минут назад.
Стив и я попытались поднять парня со стула и положить на пол, чтобы сделать искусственное дыхание. Но эта задача оказалась невыполнимой. Парень был тяжелым как камень и словно приклеился к стулу. И тут меня стали одолевать сомнения. Дело в том, что подобные признаки могут свидетельствовать о начале трупного окоченения, состояния, при котором все мышцы теряют гибкость и становятся каменными. Знание данного факта помогает достаточно точно установить время гибели, так как известно, что подобный процесс начинается примерно через 2 часа после смерти, а через 8–12 часов труп полностью коченеет. Значит, парень умер несколько часов назад, а никак не за несколько минут до нашего прихода.
