— Он не намерен нападать, — подумала женщина и от облегчения ее колени слегка задрожали. Не расслабляться!! Это же демон — тьма его знает, что он может вычудить в следующий момент.
— Она спит. — сказал демон. Он отступил еще на шаг — и растворился в воздухе. И только тогда мать обессиленно рухнула возле своей девочки. Услышав тихий шерох за спиной, Тамари резко обернулась, готовая к худшему. И если бы было куда рухнуть вновь, то она рухнула — бы. Окзывается, маленький Десмон все это время стоял возле Тамари. Стоял в боевой стойке — а возле его ножек клубился туман. В глазах его сверкали гневные искры. Если бы в этот момент она так не переживала за дочь, то восхитилась бы юным защитником. Из ближайших кустов вылез ошарашеный Марк. Ему было только четырнадцать — но для человека он был довольно крупным детиной. Несмотря на возраст он был мастеровит и силен. И не раз выручал демоническое семейство по хозяйству. Тамари с Марком перенесли Тассю в комнату.
— Все, Марк, иди домой. Дальше я сама.
Но Марк растерянно переводил взгляд со спящей девочки на ее мать.
— Теть Тома. Я точно видел как она упала в воду, — бормотал Марк. Подталкивая его одной рукой к выходу — другой рукой у него за спиной Тамари творила магию забвения. Не могла же она ему объяснить, что Тасся не может пострадать от столкновения даже с самой с бурной водой. Она же все — таки демонесса — а не халам-балам какая-то. Ну по крайней мере, сильно пострадать. Конечно, ушибленное тело будет завтра ныть и болеть. Но у Тамари впереди длинная ночь и она сможет за это время поправить здоровье дочери.
Завтра Тессе пятнадцать лет. И Тамари планирует провести этот день с детьми втроем. Завтра ей предстоит рассказатьсвоей дочери историю ее семьи. Не всю конечно — кратенько и только по сути, но так, чтобы Тасся не испугалась просыпающейся внутри силы. Марка тоже завтра не будет — после наложенного на него заклинания забвения он вообще несколько дней о них вспоминать не будет. А далее уже не важно. Они уедут. Или, вернее, опять убегут. Нужно будет получше замести следы, чтобы не облегчать врагам задачу. Появившийся нежданно демон обязательно приведет других — уж слишком явный интерес и изумление было написано на его лице. -
А он красавчик! — И Тома сама шлепнула себя по губам. — Вот бесстыдница. Еще связь с моей парой не разорвалась — а я уже на других демонов поглядываю. Хи-хи.
Глава 4. В саду
— Растения нужно любить, — объяснила мама, когда однажды Тасся застала ее беседующей с поникшей фиалкой и страшно этому удивилась, — им это нужно так же, как людям. Попробуй, — предложила мама, кивнув в сторону фиалки, — скажи этой хорошенькой фиалке парочку добрых слов.
Тасся чувствовала себя довольно глупо, однако последовала матушкиному совету, зная, что как садовнику Тамари нет равных. Поэтому она склонилась над фиалкой и серьезно сказала:
— Надеюсь, что скоро ты совершенно поправишься и к тебе вернется прежняя красота!
Затем она отступила назад и стала ждать, когда пожелтевшие, увядшие листья начнут подниматься к солнцу. И они поднялись!
— А еще в цветках живут эльфы, — нежно гладя на дочь, сказала мама. И почему-то Тасся ей поверила. И уже не обращая внимания на дурацкую позу склонилась к нежному цветку и попыталась в него заглянуть. И вдруг почувствовала — что проваливается, и на бешенной скорости несется куда-то вниз. Ветер, которого она так легкомысленно считала своим лучшим другом, яростно бил в лицо и рвал волосы. Где-то сзади слышалось испуганное ржание лошади, и почему- то громко что-то кричал Марк. А впереди бушевала река — и так быстро она приближалась! И уже видны были мокрые, умытые водой камни! Темные, почти черные. Серые стальные искры беснуются в них.
Да это же глаза! Чьи?! На бешеной скорости девченка врезается в могучее тело, дыхание от удара сперло и стало так больно в груди. Я умерла?! Не могу дышать! Сильные руки подхватывают ее и куда-то несут. Как же приятно довериться твоей силе!. Упс, кажется она сказала это вслух. Яростный взгляд изумленных черных глаз напротив….
И Тасся проснулась. Ничего себе сон! — прошептала она. Включила ночничок и посмотрела на часы. Половина первого ночи.
— Мне уже пятнадцать, — подумала Тасся и на цыпочках, чтобы не разбудить маму и братишку, подошла к окну. Была чудовищная слабость. Она чувствовала себя беспомощной, разбитой, как после долгой болезни. Но голова казалась удивительно свежей, мысли — ясными, четкими. Валяться в постели, несмотря на общую слабость, решительно не хотелось. Она сладко потянулась. Тоненькая батистовая пижамка не помешала ласковому ветерку пройтись по голому пузику. И вдруг вновь эти черные глаза- Тассю просто обдало жаром от этого взгляда. Ну конечно же, воображаемого!
— Это же привидся такое, — прошептала девочка, вглядываясь в темноту ночи. Юное лицо залило румянцем от таких мыслей. Нужно остыть — подумала она и вернулась в комнату за пледом. В ночном саду наверняка прохладно. Босая, завернутая как в кокон теплым пушистым пледом, Тасся вышла в сад. Вокруг царили умиротворение и безмятежность, обволакивая, призывая расслабиться. Тасся всей грудью вдохнула прохладный, чистый воздух, напоенный нежным запахом распустившихся роз.
Мешали необычные ощущения, которые буквально разрывали ее надвое, не давая полностью насладиться ночной тишиной. Ослабевшее тело просило отдыха и покоя. А душа, с каждой минутой все больше наполняясь неистовым восторгом и жаждой жизни, пела, ликовала и рвалась куда-то. Счастье бурлило вглубине нее мощным водоворотом, а странный взгляд чужих глаз, который так и стоял перед Тассиными очами, обжигал смутным предвкушением чего-то… прекрасного — распрекрасного.
Это казалось таким странным, ненормальным, неестественным. Но столь долгожданным. Наверное об этом состоянии и чувствах говорила мама. Мама уже несколько раз намекала девочке об изменениях, которые готовило Тассе ее пятнадцатилетие.
Милая, наивная мама! Тасся уже давно поняла, что их семья не обычная. Прямо очень необычная. Девочка не раз видела, как мама, думая что ее никто не видит, делала какие-то пассы руками — и тут случались чудеса. То засохший цветок медленно оживал, то из рук мамы вырывались тучи искорок, которые тут-же превращались в нежных бабочек, а то просто на глазах затягивалась рана на коленке братишки. У Тасси тоже сами собой очень быстро и бесследно затягивались раны и синяки. Она выходила без каких-либо серьезных последствий из всех проделок, которые они с Марком устраивали весь этот год. Вот и последняя передряга. Тасся совершенно точно помнила, как она падала с обрыва. Но немогла вспомнить что было дальше — и как же она оказалась дома, в своей милой комнате, в своей постели. Наверное это мамино волшебство. Тасся была просто уверена, что мама, Десмон и она сама — какие — то маги или волшебники. И с нетерпением ждала, когда-же начнет просыпаться ее собственное волшебство, когда же мама поведает ей правду о себе. Ну, ждать осталось недолго, — прошептала Тасся и закружилась по саду в каком-то только ей понятном танце.
И вдруг…. Совершенно отчетливо девочка поняла — в саду она не одна. По спине прошел холодок. Тасся поспешно и стараясь не шуметь сошла с садовой дорожки и теперь, скрытая от чьих либо взглядов изгородью, стояла на траве и оглядывалась, пытаясь решить, оставаться ей здесь или … Или что? Что делать-то?
