Эскалатор. Длинный холл. Ступени. Пролет. Еще ступени.
Кругом люди, которых нужно обойти, обогнать, не задеть…
Наконец, улица. Сырой, стылый ноябрьский ветер, пусть пахнущий бензином, но и свободой – тоже.
Ромуальд огляделся, обнаружил неподалеку неосвещенную арку, ведущую куда-то во дворы, и вбежал в нее, уже чувствуя, как раздаются вширь плечи, как прорастают клыки и когти, как спадают с ног, превращающихся в волчьи лапы, новые дорогие ботинки.
– Руд! Твою же волчью мать!..
Ром все же обернулся волком – крупным, с рыжеватой-коричневой шерстью, и вылетел из арки. Правда, ко входу в метро не побежал: не было смысла.
...Отыскать сбежавшую незнакомку шансов почти не имелось. Она могла сойти на любой остановке, могла доехать до кольцевой и перейти на другую линию. И все же Ром, прекрасно помнивший карту Москвы, устремился к следующей станции. Пользуясь волчьим чутьем Руда, он проверит ее, а потом и другую, и третью.
Может, Луноликая богиня не отвернется от своего сына и поможет отыскать след малышки, которая так привлекла оборотня, а ведь он уже начал считать себя бобылем-одиночкой.
Ромуальд родился альфой. Очень сильным альфой.
Даже его собственный отец, альфа и вожак одной из крупнейших стай ближнего Зауралья, мог управлять сыном только до тех пор, пока тот не вошел в пору первой зрелости – когда молодой волк уже может спать с женщиной, но еще не готов создавать семью и заводить собственных волчат.
Вторая зрелость у волков-оборотней – это когда у самца просыпаются инстинкты, повелевающие выбрать одну-единственную волчицу, завести щенят, заботиться о них и о любимой…
Ром достиг поры второй зрелости три года назад, когда ему исполнилось тридцать. Если бы он был бетой или простым волком без явных лидерских качеств, то уже тогда обзавелся бы семьей, выбрав среди свободных волчиц стаи самочку по душе и сделав ей предложение. Растил бы щенят и не сходил с ума во время гона, который бывал у оборотней два раза в год – на осеннее и весеннее равноденствие, и длился целую неделю.
Вот только силу альфы выдержать не могла ни одна волчица, кроме той, что Луноликая богиня предназначила альфе в избранницы.
Ром надеялся, что его истинная найдется если не в родной стае, то в одной из соседних. Однако шли годы, Ром посетил все стаи, живущие в России и в Западной Европе, побывал даже на Кавказе и в Китае, но ни одна самка не привлекла его волка. Ни одна не дала понять, что видит в нем своего избранника.
В том, что незнакомка из метро не принадлежит ни к одной из знакомых стай, Ром не сомневался. Он бы не пропустил этот волшебный магнетический запах, который свел с ума Руда, вынудил того забыть об осторожности и броситься месить лапами едкую снежную кашу, сдобренную какими-то реагентами.
До ближайшей станции метро по той же линии Руд домчался без приключений. Ему удалось избежать и колес автомобилей, и чрезмерного внимания со стороны людей. Волк обследовал все восемь выходов из подземки и разочарованно выдохнул: аромата незнакомки ему уловить не удалось. Значит, придется бежать дальше.
Как хорошо, что поезд, в который в последний момент вернулась девчонка, шел в обратную сторону от кольцевой! На Минской Руду повезло: он взял след и пошел по нему, как по путеводной нити. Но везение быстро закончилось: незнакомка то ли нарочно, то ли по своим делам вошла в Афимолл – многоэтажный торгово-развлекательный центр.
Туда волку дороги не было.
Оборотень принялся оглядываться по сторонам, выискивая укромное местечко, где можно снова перекинуться в человека, не привлекая к себе внимания.
Нашел. Скрылся в тени. Повоевав с Рудом, убедил волка, что так они скорее найдут беглянку. Через несколько мгновений из-за тумбы, обклеенной афишами, вышел высокий мужчина с желтыми глазами и направился ко входу в Афимолл-центр. В его ботинках хлюпала холодная вода, но он постарался не обращать на это внимание. Отыскать ту, которая, возможно, является его истинной, было намного важнее!
3. Кристина
Войдя в автоматические двери Афимолла, Кристина расслабилась окончательно. Здесь, среди тысяч людей, разгуливающих по фирменным бутикам, перекусывающих в кафе, отдыхающих на скамейках, найти ее в одиночку почти невозможно. А преследователь был один. Даже если каким-то чудом он окажется в торговом центре – вероятность того, что они встретятся, стремится к нулю.
Постаравшись забыть о неприятной встрече, Крис отправилась гулять по магазинчикам, в которых продавали женскую одежду и обувь. Это в поликлинике она могла себе позволить донашивать старые вещи, купленные чуть ли не в школьные годы, и весь день ходить в сапогах.
В частной клинике ей в любом случае понадобится сменная обувь, и будет лучше, если туфельки окажутся не просто удобными, а еще и довольно модными. Да и платье длиной до колена, хоть и будет скрыто халатом, все равно многое скажет новым коллегам о своей владелице.
А еще – сумочка. Теперь отпадет необходимость носить с собой огромную торбу, больше похожую на саквояж, чем на изящный дамский аксессуар. Значит, надо выбрать что-то поменьше и посовременнее.
Крис вошла в первый из магазинчиков, радующих глаз табличками с надписями: «Распродажа! Вся прошлогодняя коллекция – за полцены!» Отыскала взглядом стойку с рядом платьев нужного размера, и с головой погрузилась в извечное женское таинство выбора наряда – такого, чтобы и по фигуре, и к лицу.
Из пяти платьев, которые она взяла с собой в примерочную, девушке глянулось лишь одно: бледно-голубое, из тонкого, но теплого трикотажа, оно красиво облегало ее женственную фигурку, мягко подчеркивая округлости груди, бедер и ягодиц.
Рукава длиной три четверти без рюшей, воланов и кружев гарантировали, что они не будут выступать из-под манжет белого медицинского халата. Вырез-лодочка небольшой глубины показывал выступающие края ключиц и ямочку между ними. В этой ямочке будет очень мило смотреться белая жемчужинка на тонкой серебряной цепочке – единственное украшение, которое осталось у Кристины в память о матери.
Вспомнив о маме, Крис привычно закусила нижнюю губу. «Не сейчас!» – приказала себе строго.
Кристина осиротела девять лет назад.
Ей тогда было пятнадцать, и она уже училась в медицинском колледже. Мать уехала в очередную командировку, оставив Кристину под присмотром бабы Маши – соседки по коммуналке.
Баба Маша, в прошлом – учительница младших классов, своей семьи не имела, и всю свою любовь подарила соседской девочке: прилежной, умненькой и очаровательной. Оставляя дочку на соседку, мама Кристины всегда была спокойна, знала: бабушка Маша не подведет. Накормит, напоит, а если вдруг придется – то и полечит, и накажет.
В командировки мама Лена уезжала часто, намного чаще, чем хотелось бы маленькой Кристе. Из одной командировки женщина так и не вернулась. Погибла при попытке ограбления аптеки, в которую ее отправили с ревизией.
