– Неа, – ухмыляется и неожиданно осматривает с ног до головы. Бегает взглядом по плечам, груди и на колени. Внезапно он останавливается в самом низу. Сердце в момент останавливается. Куда он смотрит?... – Ноги с сиденья убери. Кожу портишь.
Не до конца понимаю, о чём он. И когда красноречивый взгляд проходится по моим кроссовкам, беспрекословно убираю их.
– Зачем я вам? – не помню, спрашивала ли уже этот вопрос.
Мужчина пододвигается вперёд. А мне уже некуда отступить назад. Смотрю за его поднимающейся в воздух рукой. Как он опускает ладонь на волосы.
Чувствую, как ведёт по ним пальцами. Спускается по щеке вниз. Доходит до шеи.
Там, где он дотрагивается, сильно покалывает. Будто он выпускает с пальцев ток.
Ладонь резко оказывается на шее. Но не душит. Припугивает.
Открываю рот и впиваюсь пальцами в его запястья.
– Буду пользоваться тобой, – жёстко, бескомпромиссно. Хочется выдавить вопрос, но не могу. Боюсь. – Как твой папаша насиловал мою мать у меня перед глазами. Так же изощрённо. С особым наслаждением.
Нет-нет. Он что-то путает!..
– У меня, – произношу, чуть привставая. Мужчина тянет меня вверх, поднимая слабое тело. С трудом договариваю то, что хочет облегчённо вырваться из груди. – Нет отца.
Глава 4.1. Майя
Он также внезапно отпускает.
Глотаю жадно воздух и до сих пор не могу прийти в себя.
Ладонью касаюсь места, где мужчина только что держал меня. Всё горит. Как внутри, так и снаружи.
Дико становится страшно. Он мог придушить меня.
Лишить жизни невинного человека.
Они явно похитили не ту…
– У тебя есть отец, но он живёт не с тобой, – говорит чудовище. Пытаюсь унять дрожь в коленях. Слышу его отдалённо. Будто уши закладывает от испуга.
– Вы меня с кем-то перепутали, – всхлипываю, не сдерживаясь. Всю трясёт. Даже плакать больно. Но слёзы просятся наружу. Шмыгаю носом, прикрываю глаза и навзрыд отвечаю: – Мой отец умер, когда мне было семь.
Горло дерёт. Все органы внутри жгут. Пылают. Безумно страшно от того, что прямо передо мной сидит человек, способный убить одним движением.
– Твой отец – Григорий Климов. Наркоторговец и убийца. Живёт отлично. Почти. И в скором времени ты с ним познакомишься…
– Вы не правы, – произношу дрожащим голосом. Решаюсь. Поднимаю на него взгляд. Перед глазами всё плывёт, что не сразу вижу это злющее выражение лица. – Я Золотова. Мои родители…
Захлопываю рот и смотрю в его глаза.
Губы дрожат. Так сильно, что даже, казалось, голова ходит ходуном.
Накрывает полнейшая истерика. От одного его взгляда. Мимики. Этой энергетики и его рук рядом.
– Отпустите меня! – всхлипываю и едва не задыхаюсь от хлынувших из глаз слёз. – Я не понимаю, о чём вы говорите!
– Заткнись.
Грубый, тяжёлый голос пугает ещё больше. Опускаю взгляд в коленки и зажимаюсь. Подбираю к себе ноги ближе, пытаясь защититься.
– Вы меня перепутали, – твержу одно и то же в сотый раз. Пытаюсь вразумить их. – Я не та, кого вы ищете!
Жёсткие руки мужчины внезапно сильно сжимают подбородок. Одно движение вверх, и он заставляет распахнуть глаза и посмотреть в тёмную пучину, полную ненависти.
– Твой отец сломал мне жизнь, – чеканит зло, пугая ещё больше. – А я сломаю тебя.
– Я не вещь, чтобы меня ломать, – смотрю на него со всей злостью, что сейчас у меня есть на душе. – И вы пожалеете о том, что сделали.
Я понимаю, что делаю. Страх поддевает творить глупости. Чтобы отбиться. Чтобы выжить.
Этот мужчина сказал, что будет трахать меня. Не остановится ни перед чем, чтобы отомстить какому-то мужику. Это он испортил ему жизнь, не мой отец.
И точно не я.
Не ведаю, что творю.
Открываю рот и клацаю зубами по руке. Впиваюсь в ладонь с силой под громкое шипение.
Во рту появляется медный привкус, но всё равно не отпускаю.
Мужчина дёргает рукой. Под таким давлением лечу вперёд, но выпускаю её изо рта. Мои губы в его крови, что стекает тоненькой струйкой по подбородку.
Чуть не ударяюсь носом о спинку кресла, но цепляюсь за плечо мужчины.
Грубые руки пытаются схватить, но я отбиваюсь, как могу. Двигаюсь назад, поднимаю ноги. Утыкаюсь стопой в его стальной живот и пытаюсь оттолкнуть.
Волосы перед глазами мешаются, и поэтому пропускаю момент, когда он хватает меня за запястье и тянет на себя.
– Отпусти меня!
Крики, сорвавшиеся с губ, тонут в грязных ругательствах.
– Да твою мать...
Шипение ударяет по нервам.
Пытаюсь отстраниться, но делаю это не в удачное время. Автомобиль резко тормозит. Чувствую в затылке острую боль.
И всё. В один миг накрывает моментальная темнота.
Глава 4.2. Артур
Как только обмякшее тело девчонки опускается, падая, как мешок с картошкой, достаю из кармана платок. Вытираю им окровавленную ладонь и смотрю на мерзавку.
Она. Меня. Укусила. До крови.
Что даже её до этого розовые губы сейчас окрашены в красный цвет.
Бля, она хоть жива?
Ещё и ноет, что я дико ненавижу. Ладно, хоть замолкла.
- Аккуратней води, - жалуюсь, чуть сам не ударяясь о стекло. А вот девчонка слабая. Досталось. Вырубилась.
Малявка многого не знает о своей семье, ещё и рыпается.
Я знаю, кто она, и нет, я не похитил её по ошибке.
Мои люди всегда работают чётко и красиво. И в этот раз точно не подвели.
Уверен.
У них одинаковые глаза. И эти светлые волосы. Волнистые. Хочется пройтись по голове машинкой, только бы их отстричь. И это мы обязательно сделаем, когда мне надоест держаться за них, натягивая мерзавку на свой член.
Зря она сопротивляется. Но недолго. Я обязательно предоставлю ей выбор.
Звук телефона отвлекает от бессознательной официантки.
Достаю его, сжимая платок на укусе. Дерзко с её стороны. До крови достала. Зубки-то острые. А выглядит, как невинное дитя… Еле-еле дал бы ей шестнадцать. Худющая. Даже косточки видны во всех местах. А джинсы так и шатаются на ней, и только пояс не даёт им упасть.
Ещё и грудь мелкая.
Да тут и трахать нечего!
Она отключится после того, как я войду в неё!
– Артур?
Только вспоминаю, что на том конце провода кто-то висит.
