И поэтому мой распорядок дня редко менялся, а был стабилен как день и ночь. Каждое утро я начинала с пробежки. Она уже настолько вошла у меня в привычку, что я просто не могла без нее. Ну да самый первый раз это было совсем далеко от спортивной привычки. Еще учась в школе, в классе, наверное, девятом, я успела еще утром поцапаться с Русланом. Он заставил меня идти умываться, так как я накрасила ресницы и нанесла румяна. Он заявил, что в школу в таком виде я не пойду! Ну, психов мне было не занимать, я умылась, нятянула спортивные штаны и, громко хлопнув дверью, вылетела на улицу. Заявив при этом, что и одеваться нормально, не стоит. И спортивки сойдут.
Но выскочив на улицу, решила отбежать от дома, чтобы Руслан меня не затащил обратно. И пробежав немного, всего пару остановок, я поняла, что успокаиваюсь и мне хорошо и… свободно. Возвращаясь, (я все-таки решила переодеться), мне захотелось еще раз испытать это чувство свободы.
– Что такое? Решила взяться за ум? – съязвил Руслан.
– Нет. Ходила на пробежку, – как ни в чем не бывало, заявила я.
– Серьезно? Ну. Ну. Что, и завтра побежишь? – с издевкой спросил брат.
– И завтра. И послезавтра. И послепослезавтра, – твердо заявила я, делая себе пометку, что сделаю это назло ему.
Но «назло» не получилось. Мне действительно понравилось бегать. Во-первых, я ощущала свободу, а во-вторых, мои мысли упорядочивались, я успокаивалась, и была уже не такой колючей, остро реагируя на запреты своего старшего брата. Музыка, свобода, ясная голова – что может быть лучше? Я, конечно, постаралась зацепить с собой и Артемьеву. Но вставать на час раньше и куда-то бежать было не для нее.
– Люсь, это без меня! Я – пас!
– Ну, Таня! Почему? Это же классно! – уговаривала я подругу.
– Это для тебя классно! А у меня в боку колет. И… амплитуда колебаний зашкаливает! – выдала Артемьева.
– Чего? – не поняла я.
– Сиськи болтаются, – вставил непонятно откуда появившийся Руслан.
Танька побагровела.
– Руслан! – возмутилась я.
– Что?! Я просто назвал вещи своими именами!
Танька подошла почти вплотную к моему брату. И глядя в его глаза, прошипела:
– Руслан, ты ужасно груб, невоспитан и…
– Чертовски обаятелен! – с улыбкой закончил за Таньку мой брат.
– По-моему, ты себе льстишь! – не осталась в долгу Артемьева. – Так что смотри и завидуй молча!!!
Она резко развернулась, и ее рыжие волосы оставили пощечину на лице моего брата. Этот раунд остался за ней.
Больше я эту тему ни при Татьяне, ни при брате не поднимала. Но мои утренние пробежки вошли не только в привычку, но и стали необходимыми.
Со временем у меня появились и специальная обувь, и одежда, и пульсометр, и МР3 плеер, и замечательное настроение. Так что, на первом месте у меня был бег. А мальчики потом. Правда я сама не верила, что это «потом» когда-нибудь наступит. Разве только.… Но я старалась не думать о таком исходе.
Глава 2
Артур.
Я возвращался домой. Прошло целых десять лет, как я не был дома. Знаю, что это довольно-таки приличный срок, но они пролетели незаметно. И если бы у меня была возможность вернуться назад и все изменить, я бы не стал этого делать.
Согласен, что мое решение бросить университет и пойти служить было принято под воздействием эмоций. Я был слишком взвинчен и зол, чтобы принимать правильные решения. Но, видно, судьба все-таки сжалилась надо мной и направила в нужном направлении.
Образ Вероники практически стерся из памяти. Не сразу. Но теперь ее имя не вызывало во мне того бешеного чувства, когда хотелось разорвать свою душу на мелкие кусочки. Ребята постоянно подшучивали надо мной, устраивали даже случайные свидания, но это было абсолютно бесполезно. Я был однолюбом. И поэтому для меня кроме прелестной Вероники не интересовала ни одна женщина в мире. До того момента, пока я не застал ее в постели с другим.
Не помню, кто посоветовал мне выслушать ее. Потому что узнать, что «я с ним сплю, потому что хочу красиво одеваться и иметь дорогие вещи!», было за гранью. Будучи студентом второго курса, я не мог достойно обеспечить свою девушку. Это только в женских романах у двадцатилетних парней денег куры не клюют, или у их родителей. Мои родители были достаточно обеспечены, но брать у них деньги для своих развлечений я не хотел. Да мое упрямство вышло мне боком. На вопрос, почему она не останется только с тем, кто покупал ей дорогие безделушки и потакал всем прихотям, Вероника просто пожала своими точеными плечами и сказала, что «он мне не симпатичен, я сплю с ним только ради денег. А люблю тебя!» Как можно любить одного, а раздвигать ноги перед другим, я не понял. И напился.
Это еще одна тема для шуток моих друзей. У меня была непереносимость алкоголя. Ни в каком виде! Что-то там намудрили врачи в моем детстве, что я теперь на дух не выносил спиртного. Точнее выпить-то я мог, но мой мозг потом полностью отключался, и я совсем не помнил, что делал. И после того, как я порвал с Вероникой, я решил «забыть» ее при помощи бутылки коньяка. Ну да, это был просто выпендреж, так как бутылку я купил на последние деньги. Я уже не помню, как Соколов оказался у меня дома, но если бы не он, моя бы история закончилась в тот же день.
Руслан не дал сигануть мне из окна. Жили мы на девятом этаже, и я шутливо называл квартиру родителей пентхаусом. Я ни черта не помнил, но когда утром проснулся привязанным к руке Руслана, я подофигел и потребовал объяснений, от которых волосы встали дыбом. В нормальном состоянии тема суицида мне бы и в голову не пришла. А тут.
Попросив друга, не разглашать сей инцидент, я клятвенно заверил, что больше ни капли спиртного не возьму в рот. Соколов тогда еще пошутил, что со мной даже напиться не получится. Поэтому ни Макс, ни Матвей не были в курсе. А я написал заявление на срочную службу.
И вот я дома. Родителей предупредил, что приеду, но не сказал когда. А вот друзей – нет. Как-то так получилось, что связь с ними оборвалась. Первым пропал Соколов, сначала из сетей и групп, а потом и номер стал недоступен. А потом и Макс с Матвеем исчезли. Я пытался выпытать у них, куда дели Пернатого (так дразнили Руслана еще с детства), но они отмалчивались и бурчали что-то типа «у него проблемы, не хочет, чтобы мешали». В этом был весь Соколов: свои проблемы решал сам, и крайне редко просил о чем-то. Решил, что на месте разберусь.
Дома почти ничего не изменилось. Только родители постарели. Все-таки нужно было приезжать к ним во время отпусков. Заверив своих стариков, что я больше никуда не уеду, занялся поисками жилья. Все-таки в тридцать жить вместе с родителями это уже перебор. Деньги у меня были, так как зарплата была хорошей, а тратил я ее мало, почти совсем не тратил. Это единственный большой плюс в службе: кормят, поят, одевают и за жилье платить не надо. И за десять лет службы по контракту на моем счету была приличная сумма! Да, я – миллионер! Спустив свои миллионы на покупку квартиры, необходимой мебели и машины я решил заняться поисками друзей.
