Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
Через неделю все повторилось вновь. Сергий все эти дни пытался отговорить себя от посещения сада, успокаивая себя тем, что его сын со своей любовницей навряд ли рискнут повторить свое святотатство. Он также гневно корил себя за то, что отказался после увиденного поговорить, как того подобает, со своим сыном и отвратить его от погубления своей души. Все тщетно, неделя миновала, настала пятница — и в начале уроков папа Сергий помимо воли вздрогнул, увидев соблазнительницу своего Анастасия, входящую плавной походкой в библиотеку Латерана. В течение урока он так и не осмелился ни разу поправить руку Мароции, ощущая, приближаясь к ней, что его руки и весь он сам в ту же минуту покрываются липким, противным потом. Он не помнил, как он вел урок, речь его была сбивчива, и сам Анастасий, помогавший ему с обучением подростков, в какой-то момент перехватил инициативу у своего отца, а Сергий опустился, тяжело дыша, на скамью и блуждающими глазами смотрел на кого угодно, только не на нее.
Анастасий и Мароция не удостоились и обычного благословения от Сергия после уроков. Пожав плечами и решив, что понтифик неважно себя чувствует, что было недалеко от истины, молодые люди, взявшись за руки, пошли по направлению к саду. Прождав минут десять, за ними, как охотник за зверем, выступил папа Сергий. Нет, он совершенно не стремился сюда, напротив, он сопротивлялся, как мог, но безвольные ноги, повинуясь приказам лукавого, сами привели его в заросший клуатр2 базилики.
Еще пробираясь сквозь растительность, он понял, что ожидал не напрасно. Заняв свое наблюдательное место все в той же малопочтенной позе, папа с наслаждением предался вуайеризму. Он пожирал глазами Мароцию и всей душой своей был сейчас мысленно на месте своего сына. В один момент он даже вовремя спохватился, ибо сладкий стон готов был сорваться из его уст. Мароция была до умопомрачения восхитительна, пусть и в этот раз любовники не рискнули полностью снять свои одежды. Анастасий, утомившись первым, растянулся на своей несчастной тунике, и Мароция прильнула к нему, перехватив инициативу в любовной игре.
Она повернулась спиной к Сергию, закрывая тому весь обзор, и тот невольно шевельнулся, пытаясь лучше разглядеть происходящее. Неожиданно под его коленом подломился маленький сучок, и Мароция, обернувшись, на секунду внимательно посмотрела в его сторону. Папа замер от ужаса позорного разоблачения, которое, вероятно последует за этим, однако бесстыдница только сменила свою позу так, что папе стало видно все, и, как ни в чем не бывало, продолжила свои ласки. Перед глазами папы вдруг стала расширяться страшная неведомая темнота, легким вдруг перестало хватать воздуха, и понтифик, испугавшись возможной апоплексии, почел за благо до срока покинуть этот грешный сад.
Это было на прошлой неделе, а сегодня снова пятница и снова папа стоит перед своими учениками, держа в руках Библию и собираясь со своими путающимися мыслями, чтобы начать проповедь. А эта маленькая нахалка уставилась на него своими пронзительно черными глазами, бьет себе по губам своим гусиным пером и с какой-то насмешкой глядит на него, как будто знает, какая неистовая борьба происходит в его душе! Папа почувствовал, что лицо его неумолимо заливает краска, и он повернулся к Анастасию с просьбой провести урок. Анастасий, не чувствуя в себе сил и достоинств говорить с учениками о Священном Писании, попросил провести очередной урок письма и папа поспешно махнул рукой в знак своего согласия.
Два часа пролетели незаметно. Подростки забрали свои свитки и, поклонившись папе, заспешили прочь. Анастасий и Мароция, снова не дождавшись благословения, последовали за ними. Папа остался сидеть в своем кресле, одновременно боясь идти и испытывая жгучий соблазн снова посетить Латеранский клуатр.
За этой борьбой понтифик не заметил, как пролетело время. Очнувшись, он первым делом с сожалением констатировал, что сегодня, по всей видимости, опоздал. Громко усмехнувшись самому себе и даже облегченно вздохнув от маленькой победы над своими страстями, он, тем не менее, …..заспешил в сад, посмеиваясь, что дьявол в его душе сегодня все равно остался с носом. Подойдя к самим зарослям сада, он усмехнулся еще раз — в саду царила полная тишина.
Очевидно было, что он действительно опоздал, тем не менее он почему-то вновь начал пробираться на свое место. Добравшись до своего импровизированного поста наблюдений, он почувствовал, что земля уходит у него из-под ног, а Люцифер смеется ему прямо в лицо!
На известной тунике, утомившись после своих забав и поддавшись чарам Морфея, совершенно обнаженными лежали его сын и дочь консула Рима. Папа поднялся со своих ватных колен, и, судорожно глотая воздух совершенно пересохшим горлом, сделал еще несколько шагов и очутился на поляне. Для начала понтифик еще раз осмотрелся, в страхе, что чей-нибудь посторонний глаз способен будет углядеть его за столь постыдным занятием. Но место было выбрано идеально, кусты акаций и лопухи кротонов поднимались здесь на высоту человеческого роста, а сверху стену растительности дополняли кроны слив и цитроновых деревьев. Убедившись в безопасности данного места, папа взглянул на мирно спящих любовников.
Мароция спала на руке своего возлюбленного, ее алый рот с маленькой родинкой под нижней губой был ангельски приоткрыт, ее черные и уже длинные, почти как у матери, волосы разметались по смятой тунике и по груди Анастасия. Сергий оглядел ее с благоговейным трепетом рыцаря нашедшего, наконец, свой Грааль. О, как она была юна и прекрасна, как божественна и порочна одновременно! Епископу стоило колоссальных усилий привести себя в чувство, его хитрый ум подсказал ему блестящую идею.
Он приблизился к Анастасию, осторожно потряс его за плечо и тут же ладонью заткнул ему рот. Молодой человек открыл глаза и с ужасом уставился на своего отца. Опасения Сергия были излишними — юноша и без того онемел от потрясения и только начал почему-то отрицательно мотать головой. Сергий сделал страшное лицо и, отпустив тому рот, грозно прошептал:
— Ни звука, быстро встал и пошел вон!
Анастасий послушно закивал. Он начал было натягивать на себя одежду, но Сергий схватил его рубахи и штаны и бросил ему на руки, предельно повелительным жестом указав убираться прочь. Сын с отцом вышли из зарослей, и только тут к Анастасию вернулся дар речи:
— Ва… ваше…. Ваше Святейшество …. Простите, простите нас,… О, Господи, что мы наделали!
— Убирайся прочь! Разговор будет завтра! А сейчас я могу только придушить тебя!
— А как же …. Как же она?
— Хвала Господу, что вас никто не увидел! Проснется и уйдет сама! И ни слова, что я видел вас! Понял?
— Да, да! О, как вы добры ко мне… к нам! А мы, …. мы заслужили самого строгого наказания!
— Да, самого строгого! И не сомневайся, оно последует! А теперь вон!
И для скорости мыслей и действий Сергий наградил сына крепким подзатыльником. Анастасий, спешно одевшись, бросился к дверям базилики. Сергий проследил за ним, пока тот не скрылся из вида.
Затем он неторопливо обошел еще раз портики сада, словно лев, загнавший, наконец, свою добычу, специально оттягивая время, чтобы сполна насладиться своим триумфом. Там в глубине сада лежала она, во всей своей бесстыдной природной пугающей красоте, там, в этом саду, в этом Эдеме, лежал подарок, посланный ему кем-то на склоне его почтенных лет и славной карьеры.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
