– Благодарю вас, мистер Гринберг. Ещё раз прошу прощения. И прошу вас прислать адрес, где будет проходить наша завтрашняя встреча. Я буду там.
Мы прощаемся с мистером Гринбергом, я снова убираю телефон в карман. Только сейчас меня посещает вопрос о том, с каких это пор продюсеры сами договариваются с режиссерами? Обычно максимум, на который могут рассчитывать режиссеры моего уровня – это договор о встрече через секретаря, и сама встреча с помощником продюсера. Эти толстосумы не решают своих дел напрямую. Ну, разве что если режиссер именитый, и то я тут не уверена.
Как и собиралась в колледже, я закончила режиссерский курс и стала достаточно успешной в своей сфере. Было бы логично предположить, что раз уж я переехала в ЛА, то наверняка буду снимать фильмы. Да, я примерно с этого и начинала. Поскольку у меня не было денег на съемки фильма, а продюссировать то, что я хотела снимать, никто не брался, я поступила, как всегда: пустилась в авантюру.
Художественное кино перестало привлекать меня еще на четвертом курсе. Я сходила с ума, когда нам рассказывали о фильмах-биографиях. Тогда-то по вине моего тогдашнего недо-любовника, я увлеклась историей забытого всеми старого футболиста Фергюсона Ходжеса. Он играл в пятидесятых за «Бруклин Доджерс» и был знаменит тем, что за всю карьеру не пропустил ни одного мяча. А еще его жена родила ему шестерых детей, каждый из которых сделал спортивную карьеру. И все это так сильно впечатлило меня, что я загорелась идеей снять фильм о знаменитом игроке.
Я начала поиск команды, с которой могла бы работать. Понятное дело, что лучшие в своей сфере не будут плясать под дудку никому не известной выпускницы Нью-Йоркского университета. Пусть и выпускницы с самым высоким балом на курсе. Я обошла все богемные тусовки с начинающими операторами, монтажерами, художниками-постановщиками и художниками по костюмам. На одной из таких тусовок, будучи изрядно пьяными, мы сколотили свою банду. И вот уже десять лет я работаю с этими людьми бок о бок. Мы уходим в разные проекты, но всегда собираемся для совместных.
А тогда, кстати, мы так и не сняли фильм о знаменитом футболисте. Но моя «банда», как я ласково их называю, сняла крутой фильм про скейтбордистов, которые метят в профессионалы. Фильм оказался настолько хорош, что набрал пару миллионов просмотров на YouTube. Как же мы тогда собой гордились! Это сейчас я могу получить за фильм пару миллионов долларов, но те первые лайки и просмотры были каждый на вес золота.
Я возвращаюсь в реальность под звук пожарной сирены. Разглаживаю изрядно примявшуюся за день юбку и шагаю на парковку к своей машине. Сегодня мне понадобится бокал вина. И, наверное, даже не один. Напоминаю себе о том, что завтра в десять у меня встреча. Сев в машину, набираю ДиДи, и прошу внести в расписание на завтра изменения. Пусть моя банда поспит завтра немного дольше, пока я буду договариваться для нас о новой работе.
Глава 4
Ровно в десять утра следующего дня я стою… в гребаной пробке! Я настолько злая, что готова выйти из машины и надавать оплеух тому олуху, который задерживает утреннее движение. Машины сигналят, я потею и злюсь, чертова жара убивает, а в стоящей машине кондиционер – это такое себе спасение. Триша говорила, что в последних моделях машин предусмотрено, что кондиционер бывает эффективен, даже если машина стоит на месте. Вот в таком аду. Я думала не продавать свою малышку, ей всего-то пять лет. Но Адам советует продать сейчас, пока машина не превратилась в развалюху. Интересно, с чего бы ей превращаться, если я ухаживаю за ней, как за больным родственником: кормлю самым вкусным и регулярно вожу на осмотр?
Как будто я силой мысли притянула подругу, салон машины заполняет мелодия из фильма «Дрянные девчонки», а на экране прикрепленного к панели телефона высвечивается свадебная фотография Триши с Адамом.
– Приве-е-ет, – растягивает она слово, когда я отвечаю на звонок.
– И тебе привет, – со вздохом отвечаю я.
– Дай угадаю: ты опаздываешь на встречу с продюсером.
– Вот как ты все знаешь?
– Слышу по голосу, – со смехом отвечает подруга. – К тому же вокруг тебя какофония из автомобильных сигналов. И вообще ты ответила на звонок, а если бы была на встрече, то сбросила бы его.
– Ладно, мисс Марпл, я поняла.
– Слушай, я тебе звоню, чтобы сказать, что Том… Помнишь Тома? – Я отделываюсь коротким «угу». – Так вот Том приглашает нас всех, включая тебя, на выходные за город.
– Триш, на выходных я не могу, у меня съемки.
– Оу. А никак нельзя отложить?
– Можно, конечно. Только попрошу тридцать человек съемочной группы и актеров отдохнуть. А, и еще каналу скажу, что я не могу снять этот эпизод, потому что у меня пикничок.
Триша смеется. Она знает, что мой сарказм безобидный, поэтому принимает его как неотъемлемую часть меня. Когда ее смех стихает, она произносит абсолютно серьезным голосом:
– Тебе нужно отдыхать, Долли. Сколько ты уже без выходных? Два месяца?
Три, но я ей этого не скажу, иначе она меня живьем закопает в одеяла в своем доме, только бы я поспала на час дольше.
– Как Адам? – спрашиваю я, решая сменить тему.
– Нормально. Вчера стойко снес полуночный поход в магазин за ананасом для меня.
– Не так-то просто быть мужем беременной женщины, – отвечаю я с улыбкой, глядя на то, как оживился поток машин. – Как ты себя чувствуешь?
– О, нормально. Но мои чемпионы в последние пару дней устраивают сумасшедшие пляски в животе.
– Говорят, они особенно активны ближе к родам.
– Ох, если бы ты только знала, как я уже хочу родить. Я как будто проглотила огромный арбуз, и теперь мне тяжело его таскать и все время хочется писать. – Я смеюсь над его сравнением. Вот такие утренние разговоры с Тришей всегда создают мне позитивное настроение на день. – А что у тебя нового?
– Ну, кроме того, что я опаздываю на встречу, Зеланд хочет отобрать половину моего дома.
– Какого хера? Когда ты узнала?
– Вчера вечером.
– Почему не сказала сразу, мы же переписывались вечером?
– Не было настроения.
– Хочешь, я приеду?
– Куда ты приедешь, беременная арбузом? Сиди дома, иначе родишь где-нибудь в аэропорту, Адам мне этого не простит.
– Он будет благодарен, – смеется Триша. – Он хоть и врач, но так боится идти со мной на роды, что, когда мы заговариваем об этом, он покрывается самым светлым оттенком белого.
– Так, может, не стоит ему устраивать такую пытку?
– Черта с два! Она сам захотел детей. Я просила еще годик подождать. А эта сволочь четко высчитал перерыв в приеме противозачаточных и сделал «упс».
Я не могу остановить смех, который буквально вырывается из моего горла и окрашивает яркими цветами салон автомобиля.
