Он отвернулся, и беседовал теперь не со мной, а с трупом курицы.
- Нас было двенадцать человек, и ни один не знал, что нужно делать. Мы не представляли, как Сердце себя поведет. Не имели понятия, что случится, если его переместить - оторвать, так сказать, от корней. Будет оно лежать смирно, или это - тикающая бомба, если ты понимаешь, о чем я... Единственное, в чем мы были убеждены - его ни в коем случае нельзя трогать магам. А в этом помещении есть определенная логика, - подойдя к стене, бвана смахнул десяток скорпионов и прикоснулся к каменной кладке. - Грот существовал задолго до того, как стали править фараоны. Пирамиду построили вокруг него.
- И что с того?
Это я от Машки заразился привычкой задавать дурацкие вопросы?
- А то, милый, что древние архитекторы знали толк в возведении зданий, предназначение которых - удерживать зло.
- Но тогда ведь не было магии! Пыльца появилась всего пятнадцать лет назад.
- Магия была всегда, - веско заметил учитель. - Просто в те времена она имела э... другие формы. Впрочем, тебе свойственно углубляться в детали, минуя главное.
- И что здесь главное?
- То, что это - камера смерти, - неожиданно встряла Машка. - Сюда сбрасывали узников, предварительно подвергнув оных мучительным пыткам. Отсюда они уже не выходили. Отхожим местом служил вон тот колодец, - она указала на черную дыру в полу.
- Звезда моя, откуда тебе это известно? - ласково спросил учитель. - Внезапно обрела провидческие способности?
- И ничего я не обрела. Точнее, приобрела, но давно. Еще до вас.
- О сколько нам открытий чудных... - устало пробормотал Лумумба.
- Да ничего такого, - поспешила успокоить его Машка. - Просто Вавилонская рыбка.
- Что-о-о? - спросили мы с Лумумбой хором.
- Ну, такой артефакт, который позволяет понимать все языки, - она скромно поковыряла носком берца подсохшую кровавую линию на полу. - Я купила её на черном рынке, когда Бабуля записал меня в охотники...
- Я знаю, что такое Вавилонская рыбка! - рявкнул наставник. - Зачем ты её купила? Ты что, не понимаешь, как опасно пользоваться чужими артефактами?
- Сейчас-то понимаю. А тогда...
- Что тогда?
- Мне просто хотелось знать, о чем говорят драконы.
Мы немного помолчали, каждый о своём.
Нарушил тишину Лумумба:
- Итак, моё любознательное дитя, что конкретно ты вычитала в текстах?
Я прикинул: пока Лумумба будет потрошить Машку на предмет бесценных сведений, я спокойненько закончу осмотр места преступления. Неохваченными остались только труп курицы и дорожки ве-ве вокруг него.
Ползая на коленях для лучшего обзора, но тщательно следя, чтобы не переступить кровавую линию, я опознал и законспектировал символы Дамбалы, Эрзули Фреды, мамы Бриджит и еще нескольких лоа. Любопытно.
Закрыв глаза, я наконец-то коснулся самого круга.
...Топор опускался на шею. Я видел его одним, обращенным к потолку, глазом. Громадный, с белой отточенной кромкой, он падал, как железный занавес, отсекая свет, звук, жизнь...
Взвыв, я подскочил метра на полтора, а потом уставился на ве-ве так, словно они отрастили ножки и сейчас убегут.
- Тебя что, скорпион укусил? - дружелюбно спросила Машка.
- Я знаю, чем убили курицу! Это было тяжелый металлический острый предмет.
- Молодец, - похвалила напарница. - Ты раскрыл преступление.
- Да, победа, достойная Ше Холмса и Не Пинкертона в одном флаконе, - кивнул наставник. - Я тобой горжусь, падаван.
- Вы не понимаете! - я горячился. - Факт, что я видел, как именно убили несчастную птичку, говорит о том, что... Эти символы... - я махнул рукой в сторону ва-ве. - Они не работают. Курицу просто зарубили, а ве-ве намалевали для вида.
- Значит, липа, - поджал губы наставник. - Я должен был догадаться.
- Липа? - переспросила Машка.
- Мистификация. Обман. Круг и жертва - для отвода глаз. Я должен был почувствовать линии силы, призывающие духов лоа, но их здесь нет. А я не обратил на это внимания.
- А может, он вовсе не был магом? - предположила напарница. - Ну понимаете... Пришел, намалевал эти художества, чтобы вы себе головы ломали, а сам... - она сделала неопределенное движение пальцами. - Просто взял, что ему было нужно, и ушел.
Я поджал губы. Единственное, что вело из этой камеры наружу - условно вело - это тридцатиметровый вертикальный колодец. Спуститься или подняться по нему без магии мог только бесплотный призрак или профессиональный альпинист.
Задрав головы, мы столпились под колодцем. Из него тянуло пылью и сухим затхлым воздухом. Если представить, на что похожи стенки... Шершавые и одновременно скользкие - прямо как рыбья чешуя. Да нет. Обычному человеку совершить сей подвиг нереально.
Значит, здесь больше делать нечего? - Машке надоело конспектировать описания кровавых ритуалов, и хотелось на свежий воздух. Впрочем, как и мне.
- Курицу подбери, - сжалился наставник. - Изучу на досуге. Что-то загадочное в ней всё же есть.
Не предпринимая более никаких мер предосторожности, я пересек магический круг и поднял тушку за лапки.
Грохот раздался такой, словно раскололся небесный свод. По каменному полу, переходя на стены, пошла волнообразная рябь. Громадные блоки зашевелились, заколебались, подобно морским волнам и начали выпадать из своих гнезд, будто невидимый исполин энергично выталкивал их с другой стороны. В образовавшиеся провалы хлынул песок.
- Землетрясение! - завизжала Машка.
- Спокойно, юный падаван. В Египте землетрясений не бывает, - отозвался наставник. - Это ловушка.
- Ловушка? - воскликнули мы хором.
- Ну, это же очевидно, - легкомысленно пожал плечами Лумумба. - Её оставил вор Мертвого Сердца.
Стены и потолок начали угрожающе крениться внутрь и сдвигаться. Песка было уже по колено.
- Как-то неуютно тут, - пожаловалась напарница и, как обезьянка, вскарабкалась мне на плечи.
- Бвана, давайте я выведу нас через Тот свет, - предложил я.
- Не температурь, стажер. В незнакомую Навь соваться не стоит. Сейчас я открою портал... - учитель составил из пальцев левой руки хитрую фигуру и, направив её на стену, произнес:
- Йа'хид. И'итнэн. Т'алята.
Ничего не произошло. Ну, кроме того, что реки песка уже превратились в водопады.
- ЙА'ХИД! И-И'ТНЭН! Т'А-АЛЯТА!
- Не работает ваш портал, - заверещала Машка. Даже сидя у меня на шее, она по щиколотки зарылась в песок. Я так вообще молчал: боялся, что в рот попадет.
