— Я не привыкла к первому классу, — призналась Элспет, разглядывая железнодорожный вензель на ручке серебряного ножа для масла. — Мне этот билет подарили. Закажите, пожалуйста, для нас обеих; мне все равно что: здесь все блюда просто объедение.
Джозефина улыбнулась:
— Честно говоря, этот ресторан роскошным не назовешь поэтому давайте считать его просто модным кафе и выберем то, что придется по вкусу. Я возьму камбалу, а вы?
Элспет старательно изучила меню и, когда появился официант, заказала бифштекс и ягодный десерт.
— Бокал вина, мисс? — предложил официант.
— Я бы с удовольствием, только понятия не имею какое. Элспет посмотрела на Джозефину.
— Для вашего ленча самым подходящим будет бургундское. Так что давайте обе возьмем бургундское.
Джозефина с улыбкой наблюдала, как официант разложил на коленях Элспет салфетку, подвинул к ней поближе серебряную вазочку с цветами и снова подмигнул ей, отчего девушка вся залилась краской.
— Мне бы так хотелось узнать побольше об актерах, играющих в вашем спектакле, — сказала Элспет, когда им принесли вино. — Скажите, Джон Терри и Лидия Бомонт так же близки друг другу в жизни, как на сцене? Если это тайна, я никому не расскажу, но Ричард и Анна — такая славная пара.
Джозефина мысленно улыбнулась, вообразив, как обрадовался бы Терри, если бы разнесся слух о романе актера с его блистательной партнершей, но Джозефине пришлось в пух и прах разбить надежды Элспет.
— Нет, они оба… Как бы это сказать… Они просто хорошие друзья. Если бы у них возник роман, им, наверное, нелегко было бы играть любовь на сцене. Кстати, эта пара теперь будет вместе и в моей следующей пьесе.
— А можно спросить, что это будет за пьеса?
— Конечно, можно. Эта пьеса — о Марии, королеве Шотландии. Я ее написала фактически для Лидии. Ей всегда хотелось сыграть Марию Стюарт.
— Как это здорово, когда пьеса написана специально для тебя! Она, должно быть, так рада. Поскорее бы увидеть Лидию в этой пьесе.
— Вы ее увидите даже раньше. Если поезд прибудет на вокзал Кингс-Кросс до того, как Лидии надо будет уехать в театр, она меня встретит. — Джозефина приступила к еде и жестом предложила Элспет сделать то же самое. — Если хотите с ней познакомиться, я вас ей представлю.
— О, это будет замечательно! Я просто не могу дождаться, когда расскажу обо всем этом дяде Фрэнку. Знаете, он видел «Ричарда из Бордо» почти столько же раз, сколько я.
— Фрэнк — тот самый дядя, с которым вы обычно ходите в театр?
— Да, и я останавливаюсь у него каждый раз, когда приезжаю в Лондон. Он вместе с тетей Бетти держит магазинчик в Хаммерсмите[1]— туфли, вязаные вещи и всякое такое.
— И часто вы приезжаете?
— Примерно раз в месяц. Привожу шляпы и немного помогаю в магазине. У нас это семейный бизнес — мы все в нем участвуем. Но дядя Фрэнк просто влюблен в театр. Он собирает всякие театральные сувениры и доводит этим тетушку Бетти до белого каления — ведь у них всего лишь маленькая квартирка над магазином, и вся забита вещами. Когда я приезжаю, мы с ним проводим все свободное время в Уэст-Энде.[2]Дядя будет в полном восторге, когда узнает, с кем я ехала в поезде. А вы не могли бы подписать ему программку и оставить у служебного входа в театр? Это вас не очень затруднит?
— Конечно, нет. Я, если хотите, и ваш журнал тоже подпишу. — Джозефина на минуту задумалась. — А у вас уже куплены билеты? Мне отложили несколько билетов на эту неделю, и я буду рада завтра вечером пойти вместе с вами.
Подобного рода предложения были совсем не в ее духе, но ей почему-то захотелось сделать для этой девушки что-нибудь приятное. К удивлению Джозефины, Элспет явно смутилась, и на ее лице проступил розовый румянец.
— По правде говоря, — сказала она извиняющимся тоном, — меня уже пригласили в театр на завтрашний вечер, и билеты куплены на самые дорогие места. Мы с этим парнем встречались уже несколько раз, он очень славный. Он сам работает в театре, и у него почти нет свободного времени, так что в очередной раз смотреть этот спектакль ему нужно как рыбе зонтик. — Элспет тут же ужаснулась сказанному: — Нет, не потому, что ему не нравится пьеса!.. Вовсе даже нет, просто…
Девушка умолкла, совершено не зная, как ей выпутаться из неловкого положения, и Джозефина поспешила ей на помощь.
— Ради Бога, не волнуйтесь. Если бы мне пришлось выбирать между еще одним просмотром «Ричарда из Бордо» и вкусным обедом в приличном ресторане, поверьте, я бы, не сомневаясь ни минуты, выбрала последнее. Самым большим удовольствием тоже можно пресытиться. Как бы публика ни наслаждалась спектаклем, для того, кто работает в театре, это повседневная рутина, и раз этот молодой человек идете вами в театр, он, похоже, очень вами увлечен.
Элспет снова покраснела и сказала, что ей надо на минуту выйти. Пока она отсутствовала, Джозефина решила попросить чек. Отыскав глазами официанта, она обнаружила, что он с преувеличенным усердием протирает до ненужного блеска бокал одиноко сидящей за столом молодой женщины. Та, судя по всему, была намного отзывчивее Элспет, и Джозефина теперь с любопытством следила за ними, пытаясь предугадать, к чему приведет этот флирт. Когда Элспет вернулась, Джозефина категорически настояла на том, что сама заплатит за ленч, и они направились в купе.
Наконец-то поезд добрался до пригорода столицы. До чего же меняются английские города, подумала Джозефина, разглядывая маленькие современные дома и огромные кинотеатры, которые, казалось, наводнили все окрестности столицы. Поезд замедлил ход, зашел в туннель, и мерцающий дневной свет сменился тьмой. Когда снова посветлело, стали видны очертания громадного вокзала Сент-Панкрас и отеля «Мидленд гранд», который казался декорацией к какой-то страшной средневековой легенде и выглядел неуместно по соседству с заурядным зданием вокзала Кингс-Кросс. Джозефина слышала, что машинисты на этом маршруте соревнуются друг с другом и расписанием поездов, летя со скоростью, порой превышающей девяносто миль в час, и теперь среди пассажиров не одна она возносила молчаливую молитву благодарности за этот дух соперничества, благодаря которому состав прибыл к месту назначения с опозданием всего лишь на час.
От холода Лидия Бомонт то и дело словно танцевала на месте ногами и тем не менее была в превосходном настроении. Причина этого настроения стояла бок о бок с ней. Она и Марта Фокс все еще были в той стадии отношений, когда, как сказала бы героиня Лидии в пьесе, небеса могли преспокойно на них обвалиться и не нанести им чрезмерного урона. Обычно с января по март Лидия успевала по крайней мере три раза «влюбиться навеки», но Марте Фокс в качестве ее возлюбленной удалось продержаться уже целых четыре месяца.
