Стена – «архитектурное сооружение» островитян, нагоняющий ужас кусок каменной кладки, по сути - место пыток и казни.
- Стоять! Ронану сейчас не до тебя. Он занят, - на подступах передо мной возник мрачный и взлохмаченный охранник.
- Чем это он таким занят, чего я ещё не видела? Моему брату всегда есть до меня дело! – Главное сделать посуровее лицо, и нагло ломиться вперёд. Люди Ронана боялись его до чёртиков, потому что никогда не были уверенны, что именно выведет его из себя. В данном случае, то ли то, что они меня не пропустят, то ли наоборот. В итоге моя взяла – они не посмели меня завернуть.
В последнее время Ронан был одержим идеей уничтожить одного из самых ловких и сильных воинов Одичалых – парня по имени Темп. Во время стычек этому Темпу постоянно удавалось ускользать невредимым. Зато всем недругам, кому доводилось сталкиваться с Темпом лично – он надрезал уши, словно насмехаясь. Этот дерзкий вызов сильно бесил Ронана, чьё самолюбие, как известно, было самым больным местом.
В отместку мой брат позволял своим людям всячески издеваться над пленными. Стали поговаривать, будто они даже ухитрялись похищать женщин Одичалых, насиловать их и отпускать, умышленно провоцируя противника.
Мы не лезли в дела мужчин, нас оберегают, не насилуют, не избивают и на том спасибо. Хотя некоторые мужья и поколачивали своих жён, но в разборки чужой семьи вмешиваться было не положено. Выйдя замуж, девушка уже как бы негласно предоставляла своему суженому права собственности на своё тело, после чего жаловаться становилось бессмысленно. Наши женщины на многое закрывали глаза, лишь бы только не усложнять себе жизнь ещё больше.
А вот смельчаков, рискнувших открыть рот против предводителя - либо убивали на месте, либо изгоняли.
- Лаванда! Снова ты? – этот голос мутил меня до тошноты.
Виктор – самый скользкий и опасный тип из окружения Ронана, яркий пример того, насколько обманчивой бывает внешность. С виду приятный, но нутро протухшее и совершенно гнилое. Бррр…Тип, с которым постоянно приходилось держать ухо востро, притворяться и по возможности держаться подальше. Виктор был вторым по важности в Исходе, он пользовался немалым авторитетом и мне не всегда удавалось отвертеться от него по быстрому. В последнее время меня даже начала пугать мысль, что этот шакал имеет на меня виды.
- Не торопись так, - Виктор явно вознамерился меня задержать, улыбнувшись своей самой опасной паскудной улыбкой, будто наставив на меня копьё. – Сейчас Ронану нельзя мешать вкушать плоды его сладкой мести. Если тебе нужно в горы – я с радостью могу проводить тебя сам.
Этого только не хватало! Оказаться наедине с этим мерзким ублюдком, вызывающим у меня дрожь загнанной дичи.
- Что же на этот раз сделало Ронана счастливым? – я и не думала останавливаться, поэтому Виктор пристроился рядом со мной.
- Ах, да, ты же не знаешь! Мы наконец поймали Темпа!
- Тогда мерзавцу не позавидуешь, мой братец отрежет ему не только уши.
- Не ему, – загадочная ухмылочка Виктора заставила меня насторожиться.
- Считай, что я уже умираю от любопытства, - выдавила я, коротко взглянув на Виктора ещё раз. – Порадуй тогда уже и меня.
- Мы выкрали его безумную любовь! Эта дура оказалась такой доверчивой. Темп не боится боли, но он до жути боится за своё сокровище…
В следующую секунду я перестала слышать Виктора, потому что передо мной предстала жуткая сцена. Но сначала я услышала душераздирающий мужской вопль.
…Никогда не слышала, чтобы люди так кричали. …Даже раненные, даже от невыносимой боли, от ужаса и то так не кричат. Пробирающим и корёжащим звуком.
Полуобнажённого связанного парня, видимо того самого Темпа, удерживало пятеро бойцов Ронана, пока он сам, с непередаваемым восхищением на лице, одним движением перерезал глотку девушке, обхватив её сзади. Её кровь брызнула во все стороны, попав на моего брата, и Ронан при этом … облизнулся.
Упав на колени, с искаженным лицом Темп пытался дотянуться до своей любимой взглядом и кончиками пальцев, продолжая кричать. Так могла кричать только рвущаяся душа…
Я и до этого неоднократно видела кровь и истерзанные тела, но выражение лица этого парня заставило меня остолбенеть. Моё сердце вдруг обожглось такой сильной откликающейся болью, что на минуту я даже перестала дышать…
Да, он был с вражеской стороны, я конечно же не могла его знать, но в этот момент моя собственная душа перевернулась, потянувшись к нему с немыслимым состраданием.
Неожиданно боль Темпа сделала меня его союзником, открыв мне глаза на чудовищный образ нашей жизни и жестокость выходки моего брата.
И несмотря на пережитое мною потрясение, мысленно я уже успела чётко представить себе своё дальнейшее поведение.
С Ронаном и его людьми нужно было держаться с максимальной осторожностью, не вызывая лишних подозрений, всем своим видом показывая, что ты с ними заодно. Хотя на этот раз притвориться равнодушной к раздавленному страданиями человеку мне было очень и очень нелегко. Моё лицо словно окаменело, а внутри всё содрогалось, сжавшись в тугой горький узел.
- Вот ты своего и добился, братик, - как можно небрежнее, подала я свой голос. – Ты уничтожил своего противника, размазал его, словно пепел втоптал. В этом, когда-то сильном теле сломался дух, теперь оно уже не такое ловкое и везучее.
Переключив всё своё внимание на меня, Ронан довольно улыбнулся, широко и счастливо во весь рот, подходя ближе ко мне:
- В довершение ещё и ты осчастливила мой день. Здравствуй, ангелочек, здравствуй сестрёнка!
- Надеюсь, мне позволят потренироваться на нём? Ты же не собираешься кончать с ним так же быстро? – кажется, мой деловитый тон всё-таки провёл их.
- Хм, может быть, я даже разрешу тебе с ним поиграть, если это будет какой-нибудь змеиный яд. Хочу, чтобы он помучился, - протянул мой братец с ликующей усмешкой, снова покосившись на притихшего Темпа, теперь уже полностью отрешенного, глядящего перед собой невидящим взором. – А потом, прежде чем отправить его на встречу с его возлюбленной, я немного подправлю ему его смазливую физиономию. Он и без ушей будет смотреться довольно неплохо. Приковать выродка к стене!
- Тело девчонки я тоже заберу! – самым безразличным и уверенным голосом заявила я, пользуясь случаем и настроением Ронана. – Хочу вскрыть её и посмотреть!
- А ангелочек то у нас кровожадный, - ему понравился мой настрой. – Ладно, забирай, сегодня я добрый.
От его улыбки на душе стало ещё более липко и мерзко. Впервые отвращение к родному брату заглушило все мои остальные чувства. Ронан не понимал, какую на самом деле боль он причинил, а если и понимал, тогда он был ещё ужаснее, чем мне казалось. Сама я не посмела сказать ему в глаза правду о моих собственных ощущениях, о моём истинном отношении ко всем этим расправам из-за опасения быть раскрытой. Потому что я кое-что задумала, и моё вынужденное лицемерие теперь должно было спасти чужую жизнь.
