Ментальный контакт тут же прервался. На лице проректора промелькнула досада. Тереса внутренне победно усмехнулась.
Насчёт очков, кстати, она почти не покривила душой. У неё действительно близорукость, а очки делают её зрение безупречным. Правда, есть у них один секрет — стёкла очков особенные. Неспроста проректор почувствовал, что они мешают ему применить ментальный приём. Прочесть имя — максимум, что дадут сделать толстые стёкла с секретом.
— Опаздываю на лекцию, дьер проректор. Должна идти.
Тереса подняла с пола чайник и стремительно вышла из комнаты, пока фиолетовоглазый не затеял ещё какого-нибудь коварства.
Ушла. Маленькое упрямое очкастое недоразумение. Джозеф встал и раздражённо накинул халат. Хорошо же начинается его новая жизнь в качестве проректора затерянной в полудиких лесах Далеутской академии магии. Когда соглашался на должность, догадывался, что работа — не сахар. Но не таких проблем, как сегодня, он ожидал.
Будь Джозеф в форме, ничего подобного, разумеется, не произошло бы. Но он был очень не в форме. Истощён почти до самого дна, вымотан морально, физически и магически. Вчерашний день он потратил на то, чтобы завершить все бесконечные дела в столице. Завершил, закрыл, захлопнул, забыл. Он хотел приехать сюда свободным от пут. Получилось, но чего это ему стоило.
Джозеф прибыл в студгородок поздно вечером. Естественно, не застал никого из профессоров. Комендант дал ему ключи от особняка, который Джозефу предоставила академия. Но ехать в профессорский коттеджный посёлок, где расположен особняк, не было сил. Комендант, войдя в положение, расстарался организовать для Джозефа возможность переночевать в общежитии. Выделил комнату повышенного комфорта.
Джозеф упал на кровать и уснул. Восстановить магический резерв он мог только так. Необходимость в крепком глубоком сне — это его проклятие, расплата за сильный дар. Джозефа бывает сложно разбудить, если он находится в своём глубоком ментальном сне, но этой маленькой пигалице с её чайником удалось.
Первые несколько мгновений он не понимал, что происходит. Ещё никогда его утро не начиналось так… эм… своеобразно. Ледяная вода тоненькой струйкой лилась на лицо. От дикого возмущения Джозеф тут же истратил почти весь не успевший восстановиться резерв на то, чтобы выбить чайник из рук этого мелкого очкастого монстра. Она, наверно, в страшных снах ему теперь будет являться со своим чайником.
Никто никогда в здравом уме не позволил бы себе подобную вольность в отношении менталиста. А ей было нипочём. Ладно, вначале она не знала, что перед ней менталист. Но даже когда узнала, дерзости и напора не убавилось.
Но не чайник возмущал Джозефа больше всего. Другой провокационный момент. Как минимум, жутчайшее нарушении субординации. Студентка не должна видеть проректора в таком… эм… виде. Ему очень захотелось заставить её забыть небольшой фрагмент утренних событий, связанный с отброшенным одеялом. Это бы исчерпало инцидент.
Джозеф пошёл на маленькую хитрость. Ему всего-то и нужен был тактильный контакт и контакт глаза в глаза. Но, проклятье, не получилось! Мешали её совиные очки. Он почему-то не мог пробраться через толстые стёкла к её глазам. Артефакт? Или сказывалось то, что его магический резерв был почти на нуле?
Сложно смириться, что девчонка его переиграла. Его — сильнейшего менталиста княжества. Но это, естественно, ненадолго. Как только магический резерв восстановится, Джозеф повторит попытку избавить пигалицу от ненужных ей воспоминаний. Второй раз ей не отвертеться.
Он зашёл в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. Ему необходимо ещё несколько часов сна, но спать он будет уже в своём особняке, где не водятся мелкие монстры с чайниками.
Снимая лезвием пробившуюся за ночь щетину, Джозеф почему-то продолжал думать про девчонку. Мысли были кровожадными. Какое бы ей назначить взыскание? Он же должен проучить маленькую упрямую пигалицу за её выходку? С сегодняшнего дня он проректор, а значит, теперь в его обязанности входит вести среди студентов воспитательную работу. Вот со старосты и начнёт.
Глава 3. Личные счёты
После занятий всех студентов академии собрали в зале для торжеств. Тереса догадывалась для чего. Будут представлять нового проректора.
Для первокурсников по традиции отвели первый ряд. А Тересе ещё и самое центральное место досталось. Обычно она не против быть на виду, но сегодня предпочла бы галёрку.
Рядом с ней сидели подруги — Моника и Валерия. Моника — первая красавица на курсе, предмет отчаянных воздыханий доброй половины мужского контингента академии. Красота — главное, но не единственное её оружие, второе — осведомлённость. Она все новости узнавала первой, была в курсе всех студенческих сплетен.
— Говорят, будут нового проректора представлять, — шепнула Моника. — Я слышала, что он сегодня утром уже прибыл в академию.
— Скорее, ночью, — хмыкнула Тереса.
В этот раз по странному стечению обстоятельств у неё была более свежая и достоверная информация, чем у подруги.
— Не знаю, может и ночью, зато знаю, что про него рассказывают… не поверите, девочки…
Моника сделала круглые глаза, но закончить фразу не успела — в зал начали заходить профессора и администрация.
Тереса сразу выхватила взглядом своего утреннего визави. Сейчас он выглядел совсем не так, как при их первой встрече. Подчёркнуто деловой. Представительный, респектабельный и презентабельный. Безупречный. В модном костюме-тройке и белоснежной рубашке. Тот ли это мужчина? У Тересы перед глазами стояло другое лицо — сонное, возмущённое, совсем непрезентабельно отфыркивающееся от стекающих со лба струек воды…
…и кстати, вспоминалось не только лицо. Тереса кое-что заметила на его бедре. Может, только показалось. А может, и не показалось.
Он шагал рядом с братьями Тоцкими. Старший Тоцкий, ректор и гроза студентов, что-то рассказывал ему. А младший сканировал взглядом зал. До недавнего времени он занимал должность проректора, но теперь Энтони — глава организованной при академии школы для одарённых детей, а проректорская должность вакантна.
Но, видимо, вакантной ей осталось быть не больше минуты. Ректор, обращаясь к студентам и профессорам, произнёс
— Позвольте представить: лучший менталист нашего княжества, создатель и руководитель столичной лаборатории ментальной магии, а с сегодняшнего дня ещё и проректор нашей академии — Джозеф Тоцкий.
По залу прокатился гул. Восторженный и изумлённый. Ректор хотел впечатлить студентов и он их, несомненно, впечатлил. Но для Тересы убийственными стали не перечисленные достижения новоназначенного, а последние два слова из речи ректора, а именно, имя новоназначенного — Джозеф Тоцкий.
— Кузен, — перешёптывались студенты.
Мало было Тоцких в академии? Два родных брата, а теперь ещё и двоюродный? Но Тересу волновала не родственная связь свежеиспечённого проректора с руководством академии, у неё с Джозефом Тоцким были личные счёты…
