— Вы так думаете? Может, на что сгожусь? Вас как зовут-то, попутчица?
Я уже действительно почти что стала ему попутчицей — нам точно по пути — это раз, оба билета зажаты у меня в руке и уже открыли нам доступ к железнодорожным путям. Ан-нет! Принц должен был сделать самостоятельно аж целых три шага. Пришлось открывать два параллельных турникета, и… не помогло.
— Вы куда это в таком виде собрались, молодой человек?
Сказала это не тетенька в серой форме, а дяденька в форме синей. В нетрезвом виде проезд на поездах запрещен — как же я забыла. Родимые мои! — хотелось завопить, как в советском кинематографе. Но все же я вспомнила про этикет и про то, что всегда нужно говорить правду и ничего, кроме правды.
— Вы нас извините, мы со свадьбы…
Ну, правда может быть и половинчатой без особой потери ее здравой составляющей. Он прилично одет. Я — тоже. С работы ведь прямо! Пусть в брюках, но от делового костюма. Понимала же, что в электричке поеду. Не знала только, что не одна…
— Я его довезу, вы не переживайте, — продолжала я увещевать блюстителя порядка. — Ну куда нам сейчас ночью в чужом городе податься? Нам домой нужно…
Только бы паспорт не попросил показать, но ведь не имеет права? И дядька приземистый, с брюшком и усами — такие типажи всегда играют добрых жандармов…
Да что же я так переживаю за незнакомого парня — мажор нажрался и поругался с друганами. Может, даже из-за девчонки или невесты, из которой не успели вовремя шашлык сделать. Стоит и даже не мычит, пусть эта коза сама блеет! Вот же подписалась за… Триста рублей! Цена билета! Может, хоть кофе попросить за вредность? Хотя в его состоянии кофе, возможно, противопоказано. Никогда не общалась так близко с таким пьяным. И не надо было начинать…
Пронесло! Усатый вошел в положение, а пьяный — в турникет. Его не прищемило и ничего ему не прищемило — а жаль, вдруг бы протрезвел!
Прошел — стенки турникета удержали его равновесия, а там уже и я пумой подпрыгнула к нему с предложением руки… Сердце у меня было в пятках. Риточка-Маргариточка, что ты делаешь?! Дурында!
— Можете называть меня Марго, — ответила я с опозданием на безопасном от стражей порядка расстоянии.
Илья покачнулся, но ничего страшного не произошло. И не могло произойти: до железнодорожных путей было еще далеко — мы подошли к другой черте, за которой, правда, тоже обрыв и смертельная опасность.
— То есть свое имя не скажешь?
— А зачем тебе мое имя? Тебе моя рука больше нужна. И плечо.
— И кто сказал, что у девушек хрупкие плечи?
Илья попытался рассмеяться и навалился на меня всей своей пьяной тяжестью. Кто сказал? Какой-то дурак, который никогда не видел, как Золушка тащит с бала пьяного принца… До ближайшей помойки! Читай — вагона поезда.
4. Ильюшка-забияка
Ехали, ехали и наконец приехали… Нет, сюда подойдёт другая песенке: тра-та-та, тра-та-та, я везу с собой кота, чижика, собаку, Ильюшку-забияку…
Нет, что вы! Принц вёл себя предельно аристократично: обтирал пьяной башкой не окно, а мое плечо, желая, конечно же, на нем уснуть, но в итоге задрых у меня на коленях. Пьяный язык его не особо развязался, он больше по мне проходился, и я отвечала на все его вопросы предельно честно, потому что не было никаких сил креативить про личную и профессиональную жизнь. Все равно этот принц на утро ничего не вспомнит. Ну и меня утром с ним уже не будет, чтобы призвать к ответу за всю правду и чуть-чуть лжи.
— Я не знаю, чем я думала! — шептала я в телефон, когда Злата молниеносно среагировала на мое сообщение о просьбе помочь мне с пьяным попутчиком. — Надеюсь, он проснётся, и мне не придётся тащить его на горбе спящего. Пусть Костя у турникетов ждёт. Да любая гостиница подходит. Только б он в состоянии был подпись на договоре поставить.
Задрых Илья за час до прибытия, но часа ведь мало, чтобы протрезветь? Я гладила его по волосам. Чистые, шелковистые, без геля… Впрочем, я бы за час когтями его весь вычесала. Не могла остановиться, точно под проклятием Козьмы Пруткова — как же приятно гладить по голове мужчину, пусть даже незнакомого! Конечно, за такие развратно-вагонные действия я не могла погладить себя по головке. Но приятно ж! Ещё бы своего мужчину гладить, а не пьяного попутчика.
Руки дрожат, ресницы тоже. Вот же черт попутал с этим попутчиком! Вот он момент прозрения — я больше не в состоянии выносить одиночество, но где взять личного принца, где? У этого есть девушка. Ждёт его и представить не может, что он сейчас пьяным едет в Выборг на задрипанной электричке на коленях у случайной девушки, не зная, что будет делать через час…
Не говорите только мне, что он действительно собрался в случайные гости со мной… Это просто пьяный бред! Безвыходное положение! Он спит, сладко прикрыв глаза и явно видит во сне Ее, а у меня на глазах наворачиваются предательские слёзы из-за одиночества, железным кольцом стянувшего мне грудь.
Другие же как-то знакомятся, как-то влюбляются, как-то замуж выходят и детей рожают. А я — фигов специалист по работе с клиентами — ни одного клиента не уговорила на чашечку кофе вне офиса. У нас по всей стране белый танец объявлен — дамы приглашают кавалеров, потому что у кавалеров глаза разбегаются, если они не закрыты, от дамского изобилия.
Особенно в ту краткую минуту долгой жизни, когда без разницы на ком спать… Ну и с кем соответственно.
— Илья! Илья! Приехали!
Сначала я трясла его за плечо не сильно. Целые пять минут, а когда поезд стал замедлять ход на железнодорожном вокзале Выборга, потянула за волосы — надо было сразу переходить к чрезвычайным мерам. Но я рано порадовалась — принц поднял голову, даже что-то пробубнил с открытыми глазами и снова захрапел у меня на коленях. Нет, это не храп, это скрежет колес и лязг дверей.
— Приехали! — снова затрясла я его за плечо, но на сей раз не добилась вообще никакой реакции.
Тамбур опустел. В вагоне не осталось никого. Все прошли мимо. С перрона служащая делала мне какие-то знаки, о смысле которых я могла легко догадаться исходя из моего незавидного положения. Я не стала орать через стекло, только показала указательным пальцем правой руки на голову спящего и красноречиво пожала плечами.
Язык жестов в тандеме с языком тела сработал — в вагон зашел старый дядька из тех, кто охраняет кондукторов. Не приземистый, не круглый, без усов… Длинный, худосочный и облеченный властью — типаж “пиши пропало”. Да и вообще два раза в один вечер с властью обычно не везет.
— Мы со свадьбы возвращаемся, — начала я тихо, после его короткого “Здравствуйте, проблемы?” — Нас на выходе встречают, но нам до выхода не дойти.
— Вам или ему? — спросил с ухмылкой, прекрасно видя, что я несчастная, но при этом трезвая, как стекло.
Если только у меня на лице не отражено тяжелое похмелье от рабочей недели. Выбила себе единственные выходные в выходные и вот так вляпалась! По закону подлости! Единственному закону, который в нашей стране не дышло, но я все равно пнула лицо Ильи своей острой коленкой — не помогло.
