– Следовательно, вы уступаете трон Джулиане?
– Мы с мамой думали, что его наследуют Кифер и Конрад. Откуда нам было знать, что они умрут.
– Значит, официально вы не отрекались?
– В этом не было необходимости, ведь я не королевской крови…
– Ошибаетесь, вы королевской крови и рождены в законном браке.
– У меня светлые волосы. Ни у кого в семье таких нет. И мама призналась…
– Никаких официальных признаний не было.
– Но анализ ДНК…
– Половина королевских династий Европы может лишиться прав на корону, сделай им анализ ДНК. Ваша мать вышла замуж не по любви, но такие вещи происходят сплошь и рядом. Ваши родители мертвы. Никаких доказательств нет.
– Джулиана – королевской крови.
– Думаете? – Эрхард хитро улыбнулся. – Тут тоже нет никаких доказательств, и никто не посмеет предложить анализ ДНК. Поэтому обратимся к специалистам по международному праву. Независимые эксперты могут решить, чьи притязания более обоснованны. Как я говорил в письме, Джулиана вышла замуж за Жака Сент-Ива. Она единственная из вас троих, кто проживает в стране и кто замужем за местным жителем. Суд решит дело в пользу Джулианы, если им не предоставить альтернативы. Вы, Роз, старшая. Мать Николая определенно королевской крови. Нужно выступить общим фронтом. Женатая пара – номер один и номер три – занимает трон.
Что там Эрхард ни написал в письме, Роз имела возможность подготовиться, подумал Ник, видя, что она не выказывает особого изумления. Его-то предложение поразило, а она реагировала вполне спокойно. Сидела и смотрела на пузырьки в бокале. Она не болтает попусту, подумалось ему. Молчание сейчас очень его устраивало.
– Брак по расчету, – наконец задумчиво сказала она.
– Да.
– Я предполагала нечто подобное, прочитав письмо. Что ж… А вы уверены, что Джулиана и Жак не станут хорошими правителями?
– Разве вы не знаете свою сестру? – с любопытством спросил Ник.
– Маленькими мы дружили. Но старый принц почему-то предпочитал меня. Баловал. Называл меня своей маленькой принцессой, и Джулиана жутко злилась на меня. Так же, как отец. После моего отъезда она никогда не отвечала на мои письма и звонки. Откуда мне знать, какая она стала теперь?
– Может, я смогу тут помочь, – ответил Ник. – За последнюю неделю я провел кое-какие исследования. Альп-де-Монтезье в серьезной беде, смена власти пошла бы стране на пользу. Правительство не проявляет никакого интереса к возрождению страны. Ни Жак, ни подконтрольный ему совет, ни Джулиана. Кругом сплошная коррупция.
– О, – тихо произнесла Роз. И сделала видимое усилие, чтобы встряхнуться. – Еда великолепная.
Действительно. Ник выбрал бифштекс. К его удивлению, Роз последовала его примеру. Он привык, что женщины заказывают нечто типа рыбы с салатом – или просто салат, – а потом вяло ковыряют еду, но к Роз это не относилось. Она с удовольствием налегла на мясо. Им подали жареную картошку, и она расправилась с ней раньше его.
– Вначале дамы, – улыбнулась она ему, и его вновь обдало жаром.
Эрхард, единственный из троих выбравший рыбу, тихо хмыкнул, глядя на них:
– Пара получится отличная.
Эй, не так скоро, одернул себя Ник. Отставь гормоны в сторону и сконцентрируйся.
– Мы пока ничего не решили, – буркнул он. – В целом история похожа на сказку.
– Никто из нас не считает ее невозможной, иначе бы мы здесь не сидели. Роз тоже так думает.
– Роз ничего не обещает, – фыркнула Роз. – Я только согласилась повидаться с Ником.
– И повидалась. И он заставляет тебя улыбаться.
– Потому что я обставила его с картошкой. Сомнительная основа для брака.
– Общий круг интересов – хорошая основа для брака, – спокойно парировал Эрхард. – И участие в одном деле. Познакомившись с вами обоими, я понял, что предприятие возможно.
– Разве нет другого пути? – благоразумно поинтересовался Ник. Благоразумным он себя не чувствовал. С тех пор как Эрхард впервые вошел в его контору, возбуждение в нем росло. Вначале оно связывалось с возможностью изменить судьбу нации. Но теперь…
Никогда он не думал о браке. Отчего эта идея внезапно приобрела неслыханную привлекательность?
– Давайте говорить прямо, – сказал он. – Почему не одна Роз?
Эрхард кивнул. Он явно подготовился к ответу.
– За – она первая из претендентов, и когда-то люди любили ее. Против – с тех пор как старый принц перестал Эрику мешать, тот кричал на каждом углу, что Роз – не его дочь.
– Почему не Джулиана тогда?
– За – Джулиана живет в стране, люди ее знают. Но ее не любят. Или они не любят ее мужа, а Джулиана делает так, как он ей велит.
– Тогда почему не Ник? – спросила Роз.
– Его не знают. Я сам его не знал неделю назад. Он был в стране как турист, и все. Люди его не примут.
– Возможно, я могу помочь Роз, не женясь. – Ник услышал, как неохотно произнесены им эти слова. Тихий внутренний голос твердил «хватай ее и сматывайся». Усилием воли он подавил его. – Я ведь могу поддержать Роз просто так?
– Как и президент нашего совета, – резко сказал Эрхард. – Он поддерживает Джулиану. Требуются очень значительные доводы за Роз, чтобы получить перевес над Джулианой. Единственным решением может стать бракосочетание.
– А вы? – Ник обернулся к Роз. – Вы правда рассматриваете брак как возможность пробиться к трону?
Она застыла. Улыбка слетела с ее лица.
– Полегче. Не надо изображать меня охотницей за легкой поживой.
– Я не говорил…
– Именно говорил. Сокровища короны меня не интересуют. Принцесса крови – это из репертуара Джулианы. Но скажите, часто ли вам выпадает случай творить добро в таких масштабах? – Она улыбнулась Уотеру, убирающему тарелки. – Ваши десерты так же хороши, как основные блюда?
– Несомненно, мисс, – просиял Уотер.
– Мне хотелось бы чего-нибудь густого и тягучего.
– Уверен, это можно устроить, мисс.
Уотер горел желанием услужить. Она словно околдовала его. Почему бы нет? – подумал Ник. Он и сам ею околдован.
– Вам тоже десерт? – все еще сияя, обратился к нему Уотер. Ник кивнул, не успев понять вопроса.
Зачем он это сделал? Он редко заказывал десерт. Нет, надо взять себя в руки. А не то мозги откажут окончательно.
– Я ничего о вас не знаю, – обратился он к Роз, в то время как Уотер понесся за десертами. – Как в таких условиях рассуждать о браке?
– Вы обеспокоены? – спросила она. – Я не кровавый убийца. Мужа обещаю не бить. А вы?
Он игнорировал ее вопрос:
